Черная, будто нефть, вода. Такая же черная, смолянистая ночь… Кругом ни души, только поток плещется о берег.

Хрупкая фигурка обнаженной женщины застыла, обтекаемая волнами реки. Слишком холодно для позднего купания, и кожа покрылась пупырышками. Течение мягко толкало ее в левый бок - но не туда, не вправо, а вперед хотела и страшилась шагнуть стучавшая зубами купальщица. Там, впереди, дно реки резко уходило вглубь, и она это знала. Она ослабела от голода и слез и была пьяна, а значит, холодная быстрая вода тотчас поглотила бы ее и отобрала жизнь. Вот поэтому-то никак не давался ей последний роковой шаг.

Хуанита стиснула зубы, зажмурилась и сжала кулаки раскинутых рук, проклиная липкий страх, мешавший ей осуществить задуманное.

«Матушка-река, ведь я же твоя - почему так неприветливы твои воды?! Помоги мне слиться с тобой…»

Но не было помощи - все так же упруго бодалось течение, вбок, а не вперед подталкивая ее. И понеслись перед закрытыми глазами картинки прошлого, кусочки жизни, которая давно миновала и уже не мила…

Свое самое первое купание Хуанита совершила именно в этой реке. Мать ее, застигнутая врасплох схватками, разродилась прямо в траве у берега. И сердитые, холодные, быстрые волны исторгли из тельца девочки первый отчаянный крик, расправивший ее легкие.

Верной подругой стала Хуаните река в беззаботном детстве, полном веселых игр и задорных состязаний - кто дольше усидит под водой, кто наберет со дна больше красивых камешков, кто быстрей и ловчее всех проплывет против течения…

И Карлос, ее незабвенный возлюбленный, вошел в ее жизнь тоже благодаря реке! Он подстерег ее, как Дафнис Хлою, во время утреннего купания - и обратился в недвижную статую, пораженный ее красотой. Потом они плескались вместе, и быстрые воды - верили они - обвенчали их крепче, чем молитва Господня…

Самую главную свою радость - ожидание первенца - принесла Хуанита сначала родной реке, а уж потом Карлосу. И ей было трудно решить, кто радовался за нее больше: пронизанная ли солнечными зайчиками вода или преклонившийся перед вечным чудом природы любимый мужчина. Он готов был целыми днями носить ее на руках…

Но случилось несчастье: он потерял работу. Сначала как-то старался держаться, активно искал себе место в жизни, но с каждым новым встреченным отказом все больше мрачнел и сутулился... И наконец, сломался и запил.

Все свои страхи, все тайные слезы Хуанита прятала от Карлоса, поверяя их только матушке-речке. Ей же, а не матери и не подругам, пришла пожаловаться, когда муж впервые поднял на нее руку. Найдя ее рыдающей на берегу, протрезвевший Карлос валялся у нее в ногах, просил прощения и клялся, что это не повторится.

Хуанита каким-то чутьем знала, что посмевший ударить женщину единожны - сделает это и второй раз, и третий. Но все равно простила мужа, потому что любила.

Она терпеливо сносила его побои - и поплатилась за это ребенком.

Едва выйдя из больницы, несчастная бросилась к реке и долго плавала, как рыба, доверив ласковым волнам свое поруганное тело.

Но объятия воды оказались обманчивыми и губительными - на следующее утро Хуанита не смогла встать с постели, у нее началось тяжелое воспаление.

Бледной тенью самой себя вернулась она к жизни только через месяц, и с тех пор зареклась купаться. До сегодняшнего вечера и близко не подходила к воде, лишь издалека глядя на нее с высокого холма.

А сегодня она испила до дна чашу своего страдания. Карлос, милый и гадкий, ненавистный и все равно любимый, больше никогда не вернется домой. Он шел, по обыкновению навеселе, через темный парк и имел неосторожность звякнуть монетами в кармане... Ради жалких грошей его зарезала шайка юных грабителей.

Хуанита выплакала все глаза над мужем, провожая его в последний путь Почти ничего не ела на поминках, а только пила. Она с трудом дождалась, когда же наконец все соболезнующие оставят ее в покое и разойдутся - и прямо в поминальных одеждах бросилась к реке.

Вот так и оказалась она, нагая, как в свой первый день рождения, со жгучим дымящимся угольком вместо сердца, по пояс в неласковой, маслянисто-черной воде. Не в силах сделать последний шаг…

Но что же так настойчиво толкает ее в левый бок? Нечто более материальное, чем течение…

Хуанита разомкнула веки, глянула налево - и увидела, что к ней прибилась большая корзина, в которой безмятежно спало дитя.

«Кто же потерял тебя, кроха?»

Поразмыслив, Хуанита поняла, что младенца пустили по реке специально. У него была темная кожа... Индейские матери обычно плодовиты и редко богаты. Наверное, какая-нибудь из них взяла грех на душу, решив, что ей ни к чему лишний голодный рот.

Хуанита подхватила корзину, вылезла с ней на берег, быстрым жестом цапнула с земли свою одежду и прямо голышом побежала домой. Кого стыдиться, ночь кругом, а одеваться - лишнее время терять.

Внеся в опустевший дом свою нечаянную радость, она поспешила поставить на огонь воду для купания и кормления ребенка и освободила свое сокровище от лохмотьев, заменявших пеленки. Найденыш оказался девочкой.

- Была бы ты мальчиком - назвала бы тебя Моисеем! - приговаривала Хуанита, разбавляя воду до нужной температуры и разводя в бутылочке сухое молоко. - Но ничего! Будешь Эсперансой - надеждой. Так даже красивее.

Как крепок младенческий сон! Девочка не проснулась от запаха молока и только поморщилась, когда ее купали, но не пробудилась.

- Ты мое солнышко! - умилилась Хуанита детской гримаске.

Завернула ребенка в чистую простыню и нежно прижала к груди:

- Спи, моя принцесса ненаглядная! Никому тебя не отдам…

19.10.01

Вернуться