Юлия и Сергей Лункины

Возвращение "Кометы"

"Из холода странствий от звездных околиц
Погреться под теплый родительский кров
К горячей звезде под названием Sole
Летела комета из бездны веков.
Она появилась однажды под вечер,
Как светлая гостья у наших дверей.
Ей к этому времени странную встречу
Готовило шумное племя людей..."
Владимир Романенко

Капитан межпланетного грузовоза Артур Ищеев был озадачен. Последний гиперпереход занял больше времени, чем он рассчитывал, а в конце него вместо ожидаемого Марса звездолетчик увидел на обзорном экране... Землю. Похоже, какие-то координаты он задал неправильно. Неужели так сильно хотел поскорее вернуться, что невольно ошибся? И что теперь - поворачивать к Марсу или все же заглянуть на огонек?..

Артур машинально посмотрел на электронный корабельный хронометр - и хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть? Теперь понятно, почему он напортачил! Сегодня ведь, если верить внутреннему времени звездолета, - день рождения Лили. А раз так, то двух мнений быть не может: надо приземляться и спешить к ней с поздравлениями! Начальство, конечно, пожурит за самоуправство, но в конце концов поймет и простит. На Марсе, правда, его груз ждут... но он не срочный, ждали же целую неделю - подождут и еще немного!

Артур решительно протянул руку к клавиатуре пульта управления и отправил запрос о разрешении на посадку. Ответ пришел довольно быстро:

"Земля - борту АИ-645 "Комета". Не располагаем космодромом, достаточно защищенным для безопасной посадки космолета вашего класса. Ведется поиск решения проблемы. Оставайтесь на орбите, ожидайте выхода на связь.".

Вот так так! Артур даже подскочил в кресле. Как это, "не располагаем космодромом"? Что у них там случилось, пока его не было?.. Значит, все-таки лететь на Марс?!

Ищеев покосился на индикаторы уровня топлива. Плазменного, которое было нужно для гиперпереходов, оставалось совсем чуть-чуть, могло не хватить, рисковать было опасно. Зато обычного химического было достаточно, чтобы покружиться у старушки Земли и подождать. Артур быстро рассчитал новый курс, ввел его в бортовой компьютер, и корабль пошел наматывать круги по орбите родной планеты, а пилот погрузился в раздумья...

...Знакомство с Лилей он до сих пор считал чудом. С детства он был тихим, замкнутым, не любил шумные компании и всеобщие увлечения, и профессию себе избрал максимально далекую от острия технического прогресса - палеолингвистику. Целыми днями он просиживал в кабинете филиала Института истории Земли в родном городке Альционе на севере Подмосковья за копиями древних рукописей, изучая языки давно исчезнувших народов. Покидал Альциону он редко и лишь несколько раз в году - выезжал на раскопки, когда археологи сообщали об интересных находках. Казалось, никаким самым хитрым поворотом судьба не могла свести его с Лилией Силовой - мечтательной и озорной девчонкой, "парнем в юбке", с детства грезившей звездными странствиями. Она заслужила за свою неугомонную натуру и пышный хвост рыжих волос прозвище "Комета" и гордилась им, училась в Новосибирской Академии Космоса на астронавигатора и жалела, что слишком медленно взрослеет.

Но на то и судьба, чтобы выписывать невероятные коленца! Не зря же говорят, что противоположности притягиваются. И не просто сходятся - сталкиваются!

Однажды осенью, когда Артур летел по вызову археологов в Благовещенск, самолет, на который он сел, из-за нелетной погоды совершил посадку раньше - в Новосибирске. Артур горел нетерпением поскорее попасть на раскопки и буквально кипел от возмущения, меряя широкими нервными шагами дорожку вдоль летного поля. Вокруг, точно назойливые насекомые, то и дело шныряли небольшие одно-двухместные авиетки. Они невероятно раздражали Ищеева: для больших лайнеров, видите ли, погода нелетная, а эта мелкота знай летает, и горя ей мало, что Благовещенск по погодным условиям закрыт!..

В сердцах Ищеев даже замахнулся на одну из легких крылатых машин. Девушка-пилот от неожиданности резко затормозила, заложила крутой вираж и с трудом выровняла авиетку для мягкой посадки. Артур злорадно усмехнулся, увидев, как вспотела и раскраснелась юная авиаторша. Она выпрыгнула из кабины и пружинящим шагом приблизилась к Ищееву:

- Что с вами? Что я вам плохого сделала?.. У вас было такое лицо, будто вы убить меня собирались...

- Простите великодушно, - расшаркался Артур. - Лично к вам у меня никаких претензий. Просто я попасть хотел в Благовещенск, а из-за нелетной погоды оказался здесь. И меня невероятно вывела из себя вся эта толпа авиеток: здоровый мощный самолетище покорно сидит на взлетной полосе и ждет милости с небес, а они порхают, как ни в чем не бывало!

- Так грозовой фронт гораздо выше, чем может подняться авиетка, да и бушует гроза сейчас в Благовещенске, а не здесь... Напрасно вы треплете себе нервы, - улыбнулась девушка.

Улыбка у нее была такой обезоруживающе открытой, зеленые глаза блестели так задорно, что Артур не выдержал и тоже улыбнулся.

- Ну вот, уже лучше! - просияла хозяйка авиетки. - У вас даже лицо совсем другое стало, моложе лет на десять!

- Неужели я таким стариком выглядел, когда сердился? - смутился Артур. - Никогда бы не подумал...

Слово за слово, Ищеев и Лиля - а это была она - рассказали друг другу о себе все. И когда Благовещенский аэропорт наконец дал добро на прием самолетов, им оказалось тяжело расставаться. Они были знакомы всего один день, но обоим казалось, что встреча их была не первой, что когда-то давно они хорошо знали друг друга, но отчего-то потеряли, а теперь вновь обрели... На прощание Лиля и Артур обменялись телефонами и пообещали не терять друг друга из виду.

Находка, ради которой Артура вызвали в Благовещенск, показалась ему не слишком интересной. Он сдержанно поблагодарил археологов и на другой же день засобирался домой. Но... на полпути передумал и вместо Альционы прилетел в Новосибирск. Прямо из аэропорта позвонил Лиле, и она примчалась встречать его так быстро, словно ни секунды не сомневалась, что он скоро вернется. После второй встречи Артур и Лиля уже больше не расставались. Лилина тяга к звездам передалась и Ищееву. Он наскоро уволился из института, переехал в Новосибирск и поступил в Академию Космоса. Правда, для того, чтобы пройти полный курс обучения, он уже не подходил по возрасту, и ему пришлось удовольствоваться менее длительной программой подготовки пилотов грузовых космолетов. На втором курсе они с Лилей поженились, а незадолго до выпускного вечера Артура Лиля подарила ему дочь, Сашеньку.

И на этом, как оказалось, летная карьера курсантки Силовой прервалась на неопределенный срок. Маленькая Саша так любила маму, что ни за какие коврижки не отпускала ее от себя. Даже у самых заботливых нянь, даже под присмотром самых внимательных детсадовских воспитательниц девочка заболевала - и не выздоравливала до тех пор, пока Лиля не оказывалась рядом. По совету врачей молодые родители даже сменили сибирский климат на более мягкий подмосковный, но и в Альционе Сашины дела не пошли на лад. Ребенок рос здоровым и веселым только у мамы под крылышком, а учиться на астронавигатора заочно Лиле быстро сделалось неинтересно, и она со вздохом смирилась с ролью мамочки-наседки. Вместо нее к звездам полетел Артур.

Он старался, как мог, смягчить любимой горечь отказа от мечты. По его рассказам, не было в межпланетных перелетах совсем ничего интересного, обычная рутинная работа. Что на Земле грузы доставлять из города в город, что в космосе от планеты к планете - почти никакой разницы. Лиля слушала с затаенной горечью, кивала, заставляла себя улыбаться, но сокровенные свои чувства прятала.

Четвертый день рождения Сашеньки совпал с сенсационным открытием: в поясе астероидов была обнаружена колония пришельцев-гуманоидов. На ничем не примечательном крохотном небесном теле со стандартным названием бета-семьдесят, как по волшебству, возникло целое мини-государство пришельцев. Откуда именно они прилетели, выяснить землянам так и не удалось, поскольку язык инопланетян не содержал прошедшего времени - понятно было лишь одно: цивилизация их имела какое-то отношение к комете Галлея. С согласия новоприбывших люди стали именовать их галеанцами. Братья по разуму заключили с Землей контракт на поставки замороженной морской воды в обмен на вещества-консерванты, позволявшие сколь угодно долго хранить почти в любых условиях продукты питания. После целой серии тестов и опытов на добровольцах консерванты были разрешены к применению в космонавтике, и звездолет Артура в числе прочих принялся регулярно курсировать между астероидным поясом и Землей.

Даже факт своего ежемесячного общения с представителями инопланетного разума Ищеев попытался преподнести Лиле как ничего не значащий, хотя сам чувствовал, что кривит душой. Чувствовала это и она, и старалась лишний раз не расспрашивать мужа о работе. И все же однажды, когда Артур прилетел домой крайне раздраженным и сердитым, Лиля не смогла удержаться от вопроса:

- Что стряслось, Арти?

- Ой, лучше не спрашивай! - отмахнулся он, зачерпнул ложкой дымящийся суп и, не подув, отправил в рот. Взмыкнул от боли, не разжимая губ, с трудом сглотнул и сквозь навернувшиеся слезы устало взглянул на жену:

- Наверное, буду я увольняться, Лилек. Или проситься на другое направление.

- Почему?

- Не нравятся мне галеанцы, и дело тут вовсе не в ксенофобии*. Скользкие они какие-то и ненадежные. И безалаберные, не сказать еще хуже...

- А разве люди такими не бывают?

- Бывают, но не все же поголовно! Вот смотри сама. За день до моего прилета у них был какой-то праздник. Понятное дело, отметить надо, потом после празднования нужно отдохнуть - это ладно. Но чтоб за неделю не прийти в себя?.. У меня же запас воздуха ограничен, я погибнуть мог, пока ждал загрузки - так можно же было, наверное, себя в порядок привести хоть чуть-чуть, а отправили меня - и праздновали бы себе дальше! Так нет же... Спасибо, начальник грузового порта землянин, вошел в мое положение, а то галеанская Торговая Лига была совсем никакая!

- Что, вся Лига? Прямо все члены?

- Что ты несешь, у нее и одного-то члена нету! Галеанцы размножаются другим спосо... что такое? Почему ты так на меня смотришь?.. А-а-а, ты, видно, не знаешь ничего. Торговая Лига - это вовсе не организация, а один человек. То есть, тьфу! Одно живое существо. Которое заправляет всей торговлей в колонии. Такие уж галеанцы единоличники, не могут себе представить, как можно чем-либо распоряжаться сообща. Вот и выкрутились хитрецы: вместе с должностью счастливчик-галеанец получает новое имя, похожее на название организации. Для иностранцев звучит солидно, и Межгалактический Совет не придерется! Все, конечно, галеанцев давно раскусили. Но решили сделать вид, будто верят им. А как иначе? Их же все равно не переделаешь, характер такой. Да и вряд ли Совет имеет право на переделку.

Внезапно Артур осекся: Лиля смотрела куда-то сквозь него неподвижными остановившимися глазами.

- Межгалактический Совет... - прошептала она, будто в бреду.

- Что с тобой, милая? - встревожился Артур.

- Да ничего! - взорвалась она. - Совсем ничего! Жизнь мимо пролетает на третьей космической, а так все в порядке!..

В глубине квартиры послышался звук падения, громко заплакала Сашенька, и Лиля поспешно выбежала из кухни. Артур молча доел обед и тихонько ушел к себе.

Ночью он проснулся от жажды и пошел на кухню попить воды. За столом, накинув поверх ночной рубашки теплый платок, сидела Лиля и что-то писала ручкой по бумаге при свете двух свечек. Она обернулась на звук шагов мужа, быстро прикрыла рукой написанное... чуть помедлила и передумала - протянула листочек ему. Это было стихотворение:

Так ли это плохо -
жаждать лишь покоя,
чтобы не случалось
ничего нигде?..
Будет скучно? Разве?!
Что это такое -
скука? Мне легко
в стоячей жить воде.
Пусть несется жизнь
потоком мимо окон!
Холодильник полон -
радостно душе!..
Лупоглазый, красный,
в нем скривился окунь,
и его колючки
не страшны уже.
Отчего же рыбьих
глаз немая мука
так на сердце давит?..
Я, пожалуй, лгу.
Я, конечно, знаю,
что такое скука -
только вот признаться
в этом не могу.

Листок был весь закапан слезами. Артур осторожно слизнул одну из них, положил стихи на стол и обнял жену:

- Солнышко мое... я и не знал, что ты так страдаешь!! Думал, уже привыкла... А ты вон как мучаешься... Решено: это мой последний рейс! Сейчас уже ничего не отменишь, надо лететь, но как вернусь - сразу же напишу увольнительную. Буду сам сидеть с Сашенькой, а ты закончишь учебу и полетишь! И не на грузовике, как я, а в серьезную далекую экспедицию, астронавигатором, как и мечтала!..

Лиля безвольно кивала, молча позволяла себя утешать, а потом еле слышно выдохнула:

- Блажен, кто верует... Ладно, пошли спать. А то не встанешь завтра...

-----
* Ксенофобия - ненависть, нетерпимость к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному... в данном случае, инопланетному.
-----

Артур очнулся от воспоминаний и поглядел на бортовой хронометр. Сколько же времени прошло? Ого, почти три часа! А разрешения на посадку все не было. Странно, что же все-таки там внизу стряслось?..

- Земля вызывает борт АИ-645 «Комета», - внезапно ожил радиопередатчик.

"Ну, наконец-то!" - мысленно обрадовался Артур и поспешил ответить:

- "Комета" на связи! Слушаю вас, Земля.

- Даю координаты района приземления...

Артур защелкал по клавишам, занося данные в электронный навигатор.

- Вас понял, Земля! Разрешите вопрос?

- Спрашивайте, "Комета".

- Почему координаты так неточны? Вы задали не точку, а квадрат...

- Смотрите по обстановке, "Комета". Это район с наиболее стабильной погодой и максимальной удаленностью от крупных городов. Там ваши шансы совершить мягкую посадку гораздо выше, чем на любом из имеющихся космодромов.

- Да что у вас случилось, Земля?! Когда я улетал, я вполне нормально стартовал с Байконура...

В эфире повисло молчание, такое долгое, что Артур даже встревожился, не прервалась ли связь. Затем раздался голос другого человека:

- Борт АИ-645, когда вы стартовали с Байконура?

- Две недели назад. Вам назвать точную дату?

Эфир опять замолчал. Когда диспетчер заговорил снова, в его голосе слышалась растерянность:

- Борт АИ-645, здесь какая-то ошибка. Летательных аппаратов, подобных вашему, на Земле пока еще не существует...

Тут вмешался другой голос:

- Диспетчер, не засоряйте эфир. Обсудим все вопросы после посадки. Борт АИ-645, вы готовы?

- Готов, Земля. Снижение и посадка займут около часа.

- Удачного приземления, "Комета"! Мы пришлем за вами вертолет.

- Вас понял, Земля! Конец связи.

Артур отключился, хотя в голове бушевало море сомнений, тысячи вопросов вертелись на языке. Каким бы невероятным это ни казалось, ошибка, похоже, произошла не только в пространстве, но и... во времени?!

Как бы то ни было, его предупредили о сложности посадки, и теперь нужно было полностью сосредоточиться на этой задаче. Все вопросы потом...

Фермер Селиван Денисов выехал из дома еще затемно, чтобы до рассвета поспеть на отдаленный участок пшеничного поля. Там он с весны готовил сюрприз для газетчиков и уфологов: сооружал причудливый переплетенный узор из "колец НЛО". Этой хитрости его научил приятель из Алабамы. Тот сам часто проделывал подобные трюки на своих полях и ни разу не был уличен в подлоге, но год за годом исправно получал причитающуюся порцию внимания и славы плюс компенсацию за испорченные "инопланетянами" посевы. Недальновидные фанатики-уфологи даже не догадывались, что свои посевы фермеры портили сами, внося в почву на заранее выбранном участке избыточное количество удобрений. Затем оставалось только дождаться, пока пшеница вырастет, начнет колоситься и поляжет под их действием. Дальше все было совсем просто: полегшим стеблям с помощью колышка и веревки придавалось одинаковое направление наклона, подкупались или подпаивались свидетели - и сенсация готова!

Фермер Денисов проделывал мистификацию впервые и, чего греха таить, опасался разоблачения, справедливо полагая, что российские уфологи куда менее легковерны, чем их зарубежные коллеги. Он отнесся к розыгрышу со всей возможной серьезностью и тщанием, внес удобрений даже больше, чем советовал его алабамский приятель, и часто, таясь от всех, ездил проверять, как идут дела на "делянке икс". Пока все шло по плану, пшеница уже начинала потихоньку желтеть и никнуть к земле. Сегодня Селиван захватил с собой веревку и колышки: по всем признакам, узор пора было "причесывать".

Он ехал не спеша, покуривал самокрутку, изредка негромко покрикивал на лошадь, когда телегу начинало слишком трясти или кобыла норовила свернуть не в ту сторону - и так же неспешно текли его мысли: "Осень нонче мягкая, по-летошнему теплая... Дождей маловато, ну да это поправимо - установку оросительную можно заказать... как раз рекламу недавно видел. А если еще выгорит это дело с НЛО, то можно прикупить и не одну! По ящику небось покажут, то-то соседи от зависти лопнут!..
Звезд падучих стало много, вон еще одна покатилась. Ерунда это все, а так хочется желаньице иногда загадать - чтоб урожай получше, чтоб оптовики не слишком прижали, чтоб трактор новый, как у... Черт! Да это, кажись, не звезда вовсе! Это же..."

- Мать твою так! - вырвалось у Селивана вслух, когда яркая желтая "звезда" вдруг вспыхнула, озарив всю округу, вырастила за собой дымный хвост и по сложной траектории, будто примериваясь к чему-то, пошла расчерчивать предрассветные сумерки.

Лошадь фермера встала посреди дороги, захрапела и попятилась.

- Разъедрить твою!.. - только и мог сказать он, когда понял, что клуб огня и дыма опускается прямо на его "делянку икс".

Воздух наполнился низким стонущим гулом, лошадь жалобно заржала, затряслась крупной дрожью, Селиван инстинктивно пригнулся в телеге и прикрыл голову руками. Гул нарастал, казалось, неминуемо должен был грянуть страшный взрыв или произойти что-то ужасное... Но таинственное сияние вдруг пошло на убыль, стал ослабевать и давящий на уши звук, и постепенно все стихло.

Селиван долго не решался пошевелиться, но наконец осторожно выглянул из телеги. Поле дымилось. Дым поднимался от гигантского черного круга, гораздо большего, чем его "делянка икс". На этой раскаленной проплешине не осталось ни одного колоска, ни травинки, только голая спекшаяся земля, а посреди выжженной площадки покоилось нечто серебристое, блюдцеобразное, похожее на исполинскую оладью. Очертания его дрожали и расплывались в струях раскаленного воздуха.

Денисов открыл рот, со стуком закрыл, заморгал, потряс головой, ущипнул себя за бок - видение никуда не исчезло. Внезапно сменился ветер, и фермера обдало жаром, окутало запахом гари, так, что он прослезился и закашлялся. Сомнений не было: то, что только что свалилось с неба на его поле, было самым что ни на есть настоящим! Бормоча: "Свят, свят, свят," - Селиван перевалился через бортик телеги, на непослушных трясущихся ногах заковылял поближе к "летающей тарелке". Но не прошел он и нескольких метров, как заметил рядом с ней какое-то движение. Порыв ветра рассеял дым, и стало отчетливо видно, как прочь от "тарелки", пересекая опаленный круг, шагает высокая толстая фигура. Округлые негнущиеся руки ее были расставлены в стороны, словно бы для равновесия, бревноподобные ноги с хрустом проминали спекшуюся почву, и розово-желтый солнечный восход горел слепящим полукружием на ее абсолютно гладкой голове правильной шаровидной формы. Селиван выпучил глаза и сел, где стоял.

А странная фигура продолжала двигаться, преодолела выгоревший участок, углубилась по пояс в шелестящее море колосьев, медленно, но верно продвигаясь к дороге. Наконец, последние стебли расступились перед ней, и под ее тяжелыми шагами заклубились облачка дорожной пыли. Расстояние между ней и Селиваном неумолимо сокращалось, а он все сидел, как завороженный, и тупо разглядывал пришельца. На ровной дороге движения того стали увереннее, он уже не держал руки в стороны на манер канатоходца, а помахивал ими в такт шагам. При каждом движении рук и ног раздавался короткий вжикающий шорох. Искристая, будто прошитая серебряной ниткой, кожа то сминалась в складки, то расправлялась и натягивалась. На шаре головы не было ни намека на лицо или глаза, но пришелец не казался слепым: он уверенно направлялся к телеге Селивана. И Денисову вдруг причудилось, что движение это неостановимо и упрямо, что не посторонится он - и чугунные ноги прошлепают прямо по нему, раздавят, затопчут... И хотел бы он уйти с дороги, да не мог - обезножел со страху.

Но пришелец остановился в паре шагов от Селивана и помахал руками. Потом приблизился еще на шаг, сделал движение нагнуться - и тут ноги Денисова наконец-то ожили. Он встал и неверными шагами стал пятиться к телеге, не спуская с серебристого ужаса глаз. Ужас снова замахал руками и двинулся следом. Селиван отступал до тех пор, пока не уперся в телегу спиной - и, не оборачиваясь, зашарил по сену, прикрывавшему дно, в поисках бутыли с самогоном. Незнакомец тем временем все продолжал жестикулировать, и вдруг воздел руки к небесам, потряс ими и... схватив себя за голову, принялся ее откручивать! Денисов почувствовал, как опять предательски подгибаются колени и сами собой закатываются глаза - но тут в его слабеющих пальцах наконец оказалось горлышко бутылки. Он вцепился в него, как утопающий в соломинку, рывком поднес бутыль ко рту, зубами выдернул пробку и, захлебываясь, стал глотать, будто воду, мутный обжигающий самогон. Огненная жидкость прокатилась по горлу, ухнула в желудок и тут же заплясала в крови безрассудством - а, где наша не пропадала! А когда пустая бутыль глухо стукнула по колесу телеги и Селиван, крякнув, захлопал глазами - он не увидел и вовсе ничего страшного. На плечах инопланетянина, скрываясь по самые губы за широким стоячим воротником с винтовой резьбой, сидела обычная человеческая голова.

- Эй, мужик, ты чего? - окликнул фермера Артур Ищеев. - Я такой же землянин, как и ты. Что, неужели космонавтов никогда не видел?!

- Здрасьте... - потерянно бормотнул Денисов.

- Ну здравствуй, коль не шутишь, - улыбнулся Артур и протянул руку.

Денисов заколебался, вытер ладонь о штаны и осторожно взялся за белесую перчатку.

- Смелее, смелее! - подбодрил Артур. - Видишь, я вполне осязаем!

- Осе... чего? - не понял Денисов и руку на всякий случай отдернул.

- Да что ж такое творится-то?! - внезапно вспылил Артур. - Это Земля или не Земля? Россия или не Россия?.. Я с ума сейчас сойду. Я осязаем - значит, меня можно потрогать, можно почувствовать на ощупь, что я живой и настоящий, и что тут непонятного?

- А ты на меня не рявкай! - встряхнулся Денисов. - Свалился черт-те откуда на мое поле, пшеницу всю пожег и еще гнушается! Да, мы люди простые, академиев не кончали... ну разве только СельХоз... Так что ж теперь, на нас с неба падать и посевы нам портить?

- Я не знал, что тут посевы... - смутился Артур. - Мне указали координаты района приземления, но ни о чем не предупредили, я не нарочно! Извини, мужик...

Но Денисова уже понесло:

- Никакой я тебе не мужик! Я Денисов Селиван Степанович, свободный фермер, ни перед кем шапку не ломал и тебя научу почтению!

Артур примирительно выставил вперед руки:

- Спокойно... Беру свои слова обратно. Приношу самые искренние извинения.

- Ну то-то же! - остыл Селиван и поинтересовался: - Так откуда ты взялся-то? Космонавт, говоришь?

- Так точно. Пилот грузового корабля. Ищеев Артур Арсеньевич, прошу любить и жаловать.

- Арсеньич, значит. Только что-то ты, Арсеньич, темнишь! Я на флоте служил, знаю: у кораблей бывают капитаны. А пилоты - это у самолетов больше.

- Ну почему... - в задумчивости пробормотал Артур. - У звездолетов тоже пилоты... Ты мне вот что скажи, Селиван Степаныч: какой сейчас год?

- Две тысячи пятый, а что?

- Что?!! - не поверил своим ушам Артур.

- Что - "что"? - не понял Денисов.

- Да ничего... Ошибочка, называется... Пропала моя голова!.. - и Артур изо всех сил сжал виски руками в толстых защитных перчатках.

- Арсеньич, ты че такой белый стал? - заволновался Селиван. - Поплохело, что ль?

Артур не слышал. В ушах у него звенело, перед глазами все качалось и плыло. Ошибся в расчетах вовсе не он - он не мог бы так намного - а сам бортовой компьютер "Кометы". Он был отброшен на двести девяносто три года - почти на целых три века! - в прошлое. Тогда не стоит удивляться, что он вместо Марса попал на Землю: в те времена, куда его забросило, люди еще нигде в Космосе, кроме родной планеты, не жили и не работали.

Но если сетка пространственно-временных координат в компьютере его космолета нарушена так сильно - нечего и надеяться отладить ее собственными силами! И специалистов-ремонтников тоже нет смысла искать... Внутренности "Кометы" - пока еще технология далекого будущего. Положение вырисовывалось, прямо скажем, неутешительное. Похоже, обратно в свое время пути нет, и Лиля с Сашенькой никогда его не дождутся... Артур крепко зажмурился, медленно расслабил веки и расслышал, наконец, тревожный голос Денисова:

- Арсеньич, эй! Что, оглох - или уснул, что ль? Башка трещит, поди?

- Да нет, не трещит. Просто мозга за мозгу заходит, - в тон ему отозвался Артур.

- Дык самогончику хлебни - и все пройдет! - почти радостно откликнулся Селиван.

И уже полез было в телегу... но увидел пустую бутыль у колеса и озадаченно заскреб в затылке:

- Вот неувязочка... Самогон я весь выхлебал уже, извиняй... Испужался больно, когда тебя увидел.

Он замолчал, нахмурившись, и тут его осенило:

- О! А поехали ко мне? У меня дома еще бутылочка припрятана...

- Не могу я, Селиван Степаныч... - тусклым голосом обронил Артур. - Вертолет сейчас за мной прилетит, нельзя мне никуда отсюда отлучаться...

- Тю! Да сдался тебе тот вертолет? У меня в дому лучше! - убежденно ответил Селиван.

- Да я не спорю... Конечно, лучше. Но раз мне сказали сесть в этом квадрате - где твое поле - значит, и искать меня тут будут.

Селиван снова ожесточенно заскреб в затылке, но быстро нашелся:

- А тебе точно этот... как его... квадрахт указали?

- Нет, не точно. Я еще сам удивился, почему такие координаты приблизительные. Сказали, чтоб по обстоятельствам смотрел, куда лучше приземлиться.

- Ну вот! - просиял Денисов. - Раз не точно, значит, ты можешь ко мне поехать! Коли квадрахт дали, дак сами виноваты, пусть весь квадрахт теперь и обыскивают, пока тебя не найдут! А я и им поднесу первача, да с закусочкой - от меня не убудет!

И, не слушая больше никаких возражений, погрузил слабо сопротивлявшегося Артура в телегу, проверил упряжь, сам примостился на передке и щелкнул вожжами:

- Н-но, пошла!

Застоявшаяся кобыла резво тронулась с места, Артура тряхнуло, он уцепился для равновесия за борта телеги и вдруг заметил в дорожной пыли шлемофон своего скафандра.

- Стой, погоди, Степаныч! Шлемофон мой мы забыли...

Но где там! Денисов уже не хотел останавливаться. Он только небрежно бросил через плечо:

- А, ништо! Никуда он не денется - эти подберут, что на вертолете! И возвернут тебе в целости!

И опять тряхнул вожжами, понукая лошадь.

- Ну, как скажешь... - сдался Артур.

На него навалилось, будто тяжелая пуховая перина, сонное оцепенение. Ему не хотелось двигаться, еще меньше хотелось думать и совсем уж неинтересно было, куда его везут. Пустым равнодушным взглядом окидывал он поля, мимо которых бежала дорога, синеватые гребни лесов за ними, пронзительно-чистое осеннее небо и лохматый затылок Селивана впереди.

А Селиван говорил и говорил что-то, монотонно и беспрерывно, лишь изредка тыча кнутом куда-то в стороны - наверное, рассказывал о землях, мимо которых вез гостя. По-хорошему, Артуру надо было бы прислушаться, чтобы мерный говорок хозяина разделился на осмысленные слова - но ему было все равно и лень. Раз Денисов сам не заботился, насколько хорошо его слышно, то, видимо, ему это было не так уж и важно. Для него было главным, что собеседник - вернее, собутыльник - неожиданно отыскался, а дальше хоть трава не расти.

От тряской рыси денисовской лошадки Артура начало клонить в сон. Глаза его то и дело закрывались, голова начинала безвольно поматываться на плечах, как у китайского болванчика, он заваливался всем телом вперед или назад - но каждый раз буквально за секунду до столкновения с жестким дном телеги просыпался, ошалело вскидывался, отпускал один из бортов, чтобы потереть шершавой перчаткой скафандра глаза, зажмуривался, тряс головой и снова фокусировал взгляд на затылке фермера... А через несколькло минут опять терял его из виду и смыкал свинцовые веки.

Внезапно телегу тряхнуло так, что Артур прикусил язык, замычал от боли и окончательно проснулся.

- Вот черти, мало им дома да сада, уж и за дорогу взялись! - рявкнул Селиван.

Он остановил лошадь, соскочил на землю и подошел посмотреть, целы ли колеса.

- Ироды, чуть ось не поломал из-за них, - ворчнул он откуда-то снизу.

- Что за черти-ироды, какого им дома-сада мало? - все еще морщась, перегнулся через бортик Артур.

Денисов вылез из-под телеги красный от злости и резко ткнул кнутом куда-то ему за спину:

- Да вона они, копошатся... Старатели, мать их за ногу!

Артур обернулся - и ему на миг показалось, будто он снова попал в свое время, в те полузабытые годы, когда он был специалистом по древним языкам и ездил в поисках рукописей по местам всевозможных раскопок. То, что открылось его изумленному взору, должно быть, когда-то было двухэтажным домом посреди сада - а теперь напоминало вскрытый термитник. Остов сгоревшего полуразрушенного здания чернел посреди поля, изрытого десятками ям и траншей. Повсюду торчали скелеты высохших деревьев, высились кучи свежей земли, звякали кирки и лопаты, громоздились гигантскими поленницами завалы каких-то труб, деловито сновали перепачканные глиной и песком люди. На ругань Селивана они не обращали ни малейшего внимания.

- Это что такое? Стройка? - спросил Артур.

- Да не стройка, а помойка, разъедрить ее! - плюнул Денисов. - С ума мужики посходили, который месяц тут возятся. Куда управа смотрит? Я вот, поди, доложу, что дорогу попортили!.. Как ямы рыть посреди пути - эвон их сколько понабежало, а как ту же дорогу подправить по весне да повыше насыпать - дык никого нету!

Он толканул телегу, высвобождая задние колеса из рытвины, и щелкнул кнутом:

- Н-но, пошла!.. Не на что нам тут глазеть, Арсеньич, расстройство одно.

Но Артура уже разобрало любопытство, сонной одури как не бывало:

- Так погоди, все-таки что они тут делают-то, раз не строят? Почему с ума посходили?

- А как не посходили, коль на полном серьезе тут вентиль золотой ищут? - раздраженно откликнулся Денисов и вскарабкался на передок. - Чушь это все на постном масле, сказки! А они верят, все едут сюда, роются... Ей-бо, как дети малые! Тьфу! Смотреть противно.

- Нич-чего не понял... - замотал головой Артур. - Я, наверное, что-нибудь прослушал. Давай по порядку.

Денисов резко развернулся и с прищуром уставился на Ищеева:

- Ты чегой-то, Арсеньич, а? Нешто сам задумал тот вентиль искать?.. Так давай, сигай с телеги, я пособлю!

- Не кипятись, Селиван Степаныч, прошу! - взмолился тот. - Тебе неприятно об этом говорить, я понял. А про остальное - не понимаю ничего! Ну хоть ты бей меня, не понимаю. Вентиль - это что такое? Обычный вентиль, которым воду в трубах перекрывают?

- Ну да! Только энтот, который ищут, не простой, а якобы из чистого золота. И серой краской сверху покрыт для маскировки.

- Опять не понимаю... Зачем вентиль из золота делать? Он же полетит в два счета, металл-то мягкий!

- Это ежели им взаправду воду перекрывать, то да, полетит. А ежели знать, где он стоит, и той трубой не пользоваться, тады - другое дело.

- Погоди, у меня уже голова пухнет. Чем больше ты объясняешь, тем я больше запутываюсь... Зачем такой вентиль, которым нельзя пользоваться? - потер виски Ищеев.

- А кто их, богатеев, знает, что у них на уме? - пожал плечами Селиван. - Может, тот бандюга, чей дом здесь стоял, так спрятать золото хотел...

- Да уж! - вздохнул Артур, задрал голову и уставился в небо. - Или мир с ума сошел - или я. Здесь бандит жил, выходит?

- Выходит, - подтвердил Денисов. - Отгрохал себе хоромы и жил... пока его со всей семьей не взорвали. Свои же дружки, такие же бандюги - видать, не поделили что... А как взорвали его, так слух прошел, будто бы у него в дому все золотое было: и ручки дверные, и краны, и мойки на кухне... а самый, мол, большой кусок золота под вентиль на какой-то из труб приспособлен. Вот и едут сюда ненормальные, в палатках тут живут, день и ночь роются - все найти его думают, вентиль тот... Смех! Ты че пригорюнился, Арсеньич?

- Думаю... - не сразу ответил Артур. - Думаю и удивляюсь. Что стало с людьми, почему они так изменились? Отчего бандиты не сидят в тюрьме, а строят себе дворцы и в мирное время устраивают самые настоящие войны друг с другом? Но главное - что ж этим людям, которых ты, Степаныч, презрительно назвал старателями, так далось это золото? Они ведь, как я понял, побросали работу, свои дома, родных и приехали сюда на охоту за желтым дьяволом! Какая такая власть в стране, скажи мне на милость, что под ее началом все так уродливо, неузнаваемо изменилось?

- У нас сейчас власть денег, я думаю так! - серьезно ответил Селиван. - Это если как есть говорить. А по именам, наверное, тебе и неинтересно будет - ты их не знаешь.

- Да, ты прав... Ты ответил мне по существу, - вздохнул Артур. - Но как же люди позволили деньгам взять такую власть над собой?

- Да она всегда была, та власть, токмо раньше в глаза не кидалась. Но была! Ты, что, забыл? Аль с луны свалился? - упрекнул Селиван, глядя на Ищеева снисходительно, точно на ребенка.

- Да не с Луны... С Земли я свалился. На Землю же. Но впечатление такое, будто попал совсем в другой мир. Параллельный тому, где я жил и который знал, как наше прошлое - искаженный, будто в кривом зеркале...

- Эк тебя разбирает, беднягу... - посочувствовал Селиван. - Говоришь, как по писаному, аж непонятки берут. Видать, крепко тебя припекло! Ну, ништо, сейчас оклемаешься, мы, почитай, приехали уже!

Артур вздохнул и без интереса огляделся вокруг. Дорога стала гораздо лучше и шла теперь еле заметно под уклон. По сторонам ее росли фруктовые деревья с аккуратно выбеленными стволами: яблони, груши, сливы, вишни... Вдоль обочины высились пирамиды ящиков со спелыми плодами. Воздух был напоен их приторным ароматом.

- Что, запринюхивался? - хохотнул Денисов, не оборачиваясь: он был уверен, что гость вовсю крутит носом и сглатывает слюну. - Знатные у меня сады, сам видишь, знатные! И угощу я тебя от их щедрот всенепременно, только погоди чуток... Сладкие груши-яблоки, они для веселья больше или пирогов там напечь... А как горе, дума трудная, страх али болезнь - так самогон первейшее лекарство! На себе проверял!

- Верю, - вяло откликнулся Артур.

- Не убеждает! - приобернулся Селиван и взмахнул вожжами. - Никак не убеждает, коли таким покойницким голосом сказано. Вот, погоди, приедем сейчас да как жахнем!..

Он снова залился соловьем, расписывая на этот раз чудодейственные свойства "бабкина первача". Артур так и не понял, была эта бабка родной бабушкой фермера или просто выдающейся местной самогонщицей. Он понял одно: дегустации деревенского дурмана ему не избежать - и гадал даже с некоторым испугом, как пресловутый первач на него подействует. За всю жизнь он не брал в рот ничего крепче полусладкого вина - да, по большому счету, ничего, кроме вин, и не пил. "А, будь что будет", - наконец мысленно махнул он рукой. - "Все равно отказываться не стоит даже и думать".

Он поднял голову, и как раз вовремя: телега въезжала в высокие тесовые ворота. За ними оказался обычный деревенский двор, как в старых фильмах о сельской жизни: колодец, сараи, собачья будка, сохнущее на веревках белье... И деревянный дом, приземистый, добротный, под стать хозяину. Заслышав приближение телеги, из будки вылез пятнистыЙ, точно теленок, лохматый пес, повел носом и глухо заворчал на Артура.

- Цыть, Валетка! Свои! - махнул на четвероногого сторожа Селиван, и пес спрятался.

- Зверюга... - с восхищением и опаской заметил Артур.

- Как есть зверюга, - подтвердил Селиван и остановил лошадь. - Зря голоса не подаст, не пустобрех - раньше зубы покажет. Никаких заборов-засовов с ним не надобно. А ить был с рукавичку, когда я его подобрал!

- Да, теперь и не скажешь, что он мог быть таким маленьким, - согласился Артур и боязливо покосился на будку.

- Да слезай уж с телеги, не дрейфь! - дернул его за перчатку Денисов. - Хозяин дома - Валетка никого не тронет!

И крикнул в сторону избы:

- Марья! Гостя я привез, что есть в печи - все на стол мечи!

На крыльцо, вытирая руки фартуком, вышла румяная пухлая женщина в цветастом платке и улыбнулась Ищееву:

- Хлеб да соль! Очень вы вовремя, у меня как раз обед поспевает! Издалёка ли будете? Одёжа на вас странная больно.

Артур открыл было рот ответить на приветствие, но Селиван прикрикнул на жену:

- Языката ты больно, Марья! Сперва за стол нас усади, дай отдохнуть с дороги, а после уж расспрашивай!

Женщина покорно склонила голову, повернулась и ушла в дом. Селиван проводил ее глазами и легонько толкнул Ищеева в бок:

- Хороша! Ядреная баба!

- Красивая у тебя хозяйка, спору нет, - согласился тот.

- А готовит как! Язык проглотишь! - закатил глаза Денисов. - Ну, сейчас сам все распробуешь, заходи в дом!

Он подтолкнул Артура к крыльцу и первым шагнул в просторные сени. Артур последовал за ним и блаженно зажмурился, вдохнув смесь незнакомых, непривычных, но таких приятных и уютных запахов: светлого дерева стен, сушеных растений под потолком, камышовых циновок под ногами... Ласковое тепло гостеприимного дома обволокло его и невольно заставило улыбаться.

- Рановато ты разомлел, Арсеньич! - раздался над ухом голос Денисова. - Сымай перчатки, руки мой да садись к столу, Марьину стряпню пробовать!

Артур очнулся:

- Да, конечно... Только перчатки эти отдельно не снимаются, это такой у меня цельный скафандр. И ботинки не снимаются отдельно. Надо просто весь его снять... погоди-ка!

Он похлопал по себе руками, надавил на невидимые снаружи кнопки на груди и боках и, к вящему удивлению фермера, вылез из скафандра через отверстие в спине. От нажатия кнопок защитная одежда затвердела, как статуя. Артур вышел из-за нее и поправил на себе чуть помятый темно-зеленый комбинезон.

- Чудно! Под одной одежкой - другая! - покачал головой Селиван. - А эта что ж, так и будет колом стоять?

- Да, он теперь так и будет твердым, пока я его не сложу или снова в него не влезу, - пояснил Артур, озираясь в поисках умывальника.

- Что потерял? - решил помочь ему хозяин.

- Ты говорил руки помыть, я и ищу, где...

- Да вот же, чудак-человек! - указал гостю Селиван на большой бежевый рукомойник.

- Это?.. - не поверил Артур. - А где у него кран? И раковина где?

- Зачем тебе кран? Вот на носик нажми кверху, вода и польется, и раковина ни к чему - ведро заместо нее. Ей-бо, Арсеньич, ты как вчера родился!

Селиван повел гостя к рукомойнику, стал показывать, где мыло и полотенце, сам сунул руки под воду... Марье показалось, что мужчины чересчур долго возятся в сенях, она пошла поторопить их - и от ее истошного визга на дворе залаял Валетка и заметались в курятнике всполошенные куры. Селиван и Артур кинулись на помощь. Но никакого врага в сенях не оказалось.

Марья, бледная, краше в гроб кладут, сидела на полу, одной рукой держась за сердце, а трясущимся пальцем другой указывая на Артуров скафандр.

- Селиван... Голова... Безголовый... - лепетала она.

- Успокойтесь, пожалуйста, это всего лишь скафандр - костюм такой! А голова моя на месте, вот, видите? И с мужем вашим ничего не случилось! - поспешил заверить Артур. - Простите, что напугал вас! Давайте я его лучше сложу.

Пока Селиван поднимал жену на ноги и приводил в себя, гость подошел к скафандру, нащупал на нем еще несколько кнопок, и костюм с шипением сложился в небольшой прямоугольный ранец.

- Надо было сразу так сделать, - извиняющимся тоном пробормотал Артур и ногой задвинул ранец под лавку. - Еще раз прошу прощения, что испугал...

- Чудно все у вас как... - все еще слабым голосом подивилась Марья. - Ну, проходите к столу, обед уж давно поспел... ох... стынет!

Все прошли в горницу, и настала очередь Артура удивленно раскрыть рот.

За столом, выструганным из белесого пахучего дерева, хватило бы места не меньше чем пятнадцати едокам. Сейчас на нем стояли только три глиняные миски и лежали три деревянные ложки - а всю остальную его поверхность занимали горшки и горшочки, блюда и кринки, от которых шел умопомрачительный аромат. А посреди стола, как пузатая боярыня, возвышалась пятилитровая стеклянная бутыль с полупрозрачной жидкостью, в которой плавали стручки жгучего перца. Артур догадался, что это и есть знаменитый бабкин первач.

- Ну, что стоишь невесел? - гаркнул Селиван. - Садись, где нравится, да думай поживее, я давно уже проголодался!

Артур, потоптавшись, уселся бочком на лавку, хозяин дома занял место во главе стола, а Марья осталась стоять, беззвучно шевеля губами.

- Молится она, - пояснил Селиван. - Нипочем за стол не сядет, пока молитву не пробормочет! Оно, конечно, праведное дело, да иной раз с такой голодухи придешь с поля - быка бы съел, ан нет! Крошки в рот не моги взять без молитвы!..

Марья закончила шептать, мелко перекрестилась на образа в углу и вскинула глаза на мужа. Он тоже перекрестился, широко и как-то небрежно, и кивнул жене:

- Подавай угощение! Да гостю сперва, не мне!

Артур и глазом моргнуть не успел, как в его миске появились рассыпчатая, еще дымящаяся вареная картошка и большой кусок тушеного мяса, а на более мелкой плошке справа от него - миниатюрные соленые огурчики и несколько ломтей нежно-розового сала, обсыпанного крупными кристалликами соли и точечками черного перца. Хозяин уже разливал самогон по чаркам. Он дождался, пока Ищеев насмотрится и нанюхается, и протянул одну из чарок:

- Ну... за знакомство!

Артур обхватил холодное стекло так крепко, будто боялся упустить, и повторил тост:

- За знакомство!

Селиван опрокинул чарку в рот, крякнул и захрустел огурцом.

Артур зажмурился, выдохул и выпил свою чарку. Самогон обжег горло до слез. Ищееву показалось, что он вот-вот задохнется, он с шумом втянул в себя воздух и широко раскрыл рот. Денисов воткнул ему туда огурец и черенком ложки подтолкнул подбородок:

- Жуй-жуй! Глотай! Первая-то рюмка завсегда колОм, но дак в ней и сила вся! Всю хворь с души и тела махом снимет, как новенький будешь!

Артур еле-еле, не чувствуя вкуса, прожевал дежурный овощ, сглотнул и перевел дух.

- Это я где-то слышал... - хрипло отозвался он. - Первая рюмка колОм, вторая - соколОм, а третья мелкими пташечками...

- Верно, так и говорят, - улыбнулся Селиван. - Да ты закусывай, не стесняйся! Порадуй хозяйку.

Ищеев поставил чарку на стол и с трудом разжал пальцы. Крепкий напиток мигом ударил ему в голову, собственные руки показались где-то далеко внизу, и он недоумевал, хлопая осоловевшими глазами, как ему теперь с ними управляться. С трудом поймал он ложкой картофелину и медленно, осторожно донес до рта. От кисло-солоноватого мягкого вкуса ее горячих крошек в голове чуть прояснилось, язык и руки стали слушаться лучше, зато взбунтовались мысли и глаза. Два Селивана и две Марьи сидели за столом и в четыре пары ушей слушали сбивчивые неясные ответы гостя из будущего на свои вопросы... Были эти вопросы самими разными - и простыми, и с подковыркой - но захмелевшему Артуру все они показались неким забавным испытанием силы его воображения, и он, заливаясь бессмысленным смехом, плел небылицы одну невероятнее другой. Селиваны крякали, хлопали себя по коленям и подливали все новые чарки, Марьи ахали, качали головами и поджимали губы.

В какой-то момент Ищееву стало стыдно за обман доверчивых хозяев, захотелось стряхнуть с себя неуместную веселость, разогнать хмель, точно дым, и от души повиниться. Но уже в следующей чарке желание это растворилось без следа, не успел Артур даже нахмуриться. Он вскоре и вовсе потерял счет времени, а окружающий мир все чаще стал пропадать в черной пелене забытья, прорываясь в сознание лишь отдельными яркими картинками.

...Вот приблизилось почти вплотную разомлевшее красное лицо Селивана и хитро прищурилось четырьмя глазами:

- Мудришь ты что-то, Арсеньич! Нипочем не может быть, чтоб люди на Луне жили - там же воздуха нету!..

...Вот обе Марьи склонились участливо и захлопотали:

- Ой, как же вы так неловко... Не ушиблись? Погодите, не хватайтесь за лавку, пока Селиван другой конец не придержит...

...Вот нестерпимо ярко кольнуло в глаз пронзительным белым лучом, руки сами вскинулись заслонить лицо, а луч уже зашарил дальше по стенам и потолку, и зловещий оглушительный стрекот раздался со всех сторон, будто замыкая в кольцо...

...Вот с треском содрогнулась на петлях дверь, и какие-то люди в коричнево-зеленых пятнистых костюмах горохом посыпались в горницу. Навстречу им потревоженным медведем вздыбился Селиван и тут же осел на пол, сраженный молниеносным боевым приемом...

...Вот под истошный визг Марьи чьи-то руки схватили его, Артура, будто куль с мукой, и грубо поволокли куда-то, ударяя обо все углы - и каким-то образом прицепился к ноге, тяжело оттянув ее книзу, рюкзак со скафандром... а неведомая сила уже тащила его дальше, на двор, мимо взмыленной перепуганной лошади, мимо неподвижного Валетки с блестящим шприцем в лохматом боку...

...Потом земля ушла из-под ног, закружилась сначала медленно, затем все быстрее - и не понимал уже Артур, где он: в воздухе или на земле... От этого кружения душная угарная тошнота подкатила к горлу, он издал булькающий утробный рык, и кто-то, грязно выругавшись, ткнул его лицом в какую-то пахучую резину. Артура вывернуло в ее липкие объятья, и сознание надолго оставило его.

Очнулся он от яркого света и не сразу сообразил, что сидит на стуле. С трудом разлепил свинцовые веки и обвел мутным взглядом светло-зеленые стены, показавшиеся зыбкими, точно из киселя. Еще несколько минут ему понадобилось, чтобы заставить глаза окончательно открыться и осмыслить то, что перед ними предстало. Он находился в просторном кабинете, выкрашенном бледно-салатовой краской. На стенах висели строгие черно-белые фотопортреты людей в военной форме со множеством регалий. Только один портрет изображал человека в штатском и был цветным: тот, что висел над широким двухтумбовым черным столом у противоположной стены. На столе стоял компьютер устаревшей модели, вся столешница вокруг него была завалена бумагами в папках и без и заставлена телефонами, а в кресле за ним сидел и терпеливо наблюдал, как Ищеев приходит в себя, плотно сбитый лысеющий мужчина в черном костюме. Сквозь его штатскую одежду так ясно просвечивали военная выправка и погоны не ниже майорских, что Артуру даже захотелось вскочить и вытянуться во фрунт. Но тело, отравленное алкоголем, не желало слушаться, и он смог только слабо шевельнуть пальцами правой руки. Даже на это еле заметное движение ушло столько сил, что в ушах зазвенело и загудело, под коленями затряслись жилки и Ищеев чуть не упал со стула.

- Вижу, вы возвращаетесь к действительности, - насмешливо произнес мужчина за столом, - и вижу, как вам это нелегко! Похмелиться не желаете?

- Н-нет... - с трудом ворочая сухим шершавым языком, выдавил Артур. - Больше ничего хмельного...

- Тогда, может, "Алка-Зельцера"? - участливо продолжал чиновник.

- Что это?

- Лекарство.

- Пожалуй... да. Если вам не трудно, - еле выжал из себя формулу вежливости Артур.

Хозяин кабинета улыбнулся:

- Не вопрос, сейчас организуем!

Он снял трубку одного из телефонов и приказал:

- Семенов! Бутылку минералочки мне и "Алка-Зельцер"!

Повесил трубку и подбодрил Ищеева:

- Сейчас принесут. Выпьете - и как огурчик станете!

- Степаныч почти то же самое обещал... - против воли вырвалось у Артура.

"Степаныч", - записал офицер и нетерпеливо покосился на дверь: ему было необходимо, чтобы Ищеев поскорее пришел в себя настолько, чтоб связно отвечать на вопросы.

До тех пор, пока не появился вихрастый лейтенант Семенов с заказанной бутылкой минеральной воды и упаковкой таблеток на пластмассовом подносе, в кобинете висело вязкое, как дым утренних сигарет, молчание. Артур сопел, морщился от боли в голове и пытался навести хоть какой-то порядок в мыслях, а офицер службы безопасности продумывал предстоящий разговор с гостем из будущего. Он кивком поблагодарил Семенова, жестом отпустил его, набулькал в стакан минералки, вскрыл упаковку "Алка-Зельцера" и бросил одну таблетку в воду. Артур поднял голову на звук шипения и сосредоточил взгляд на реакции в стакане. Когда таблетка растворилась, офицер протянул стакан страждущему:

- Готово! Пейте.

Артур, давясь, выхлебал колкую жидкость и перевел дыхание.

- Скоро подействует, - пообещал чиновник и укоризненно покачал головой: - Что ж вы так нализались-то,.. простите, как вас величать, борт АИ-645?

- Ищеев Артур Арсеньевич. Плохо мне стало, когда я понял, что не в свое время попал и вряд ли смогу вернуться... а фермер, на чье поле вы меня направили для посадки, сказал, что самогон для души и тела - как это? - "первейшее лекарство", - невесело усмехнулся Артур.

- Этот фермер - тот, у кого мы вас отбили, и он и есть Степаныч? - осведомился офицер.

- Да, Степаныч - это он. Только почему отбили? Он меня в плен не захватывал, я сам согласился к нему поехать. Точнее, позволил себя уговорить. Я был так потрясен, узнав, какой сейчас год, что мне уже было все равно...

- Позвольте, - перебил чиновник. - Вы уже второй раз произносите слова, которые призваны заставить меня поверить, будто бы вы до сегодняшнего дня жили в некоем другом времени! Но как такое возможно, осмелюсь вас спросить? Когда, говорите, вы вылетели с космодрома "Байконур"?

- Когда я первый раз услышал этот вопрос, - наморщил лоб Артур, - мне было легко на него ответить. Как я сам помню и как показывал таймер моего корабля, я покинул Землю две недели назад. Но теперь - теперь я даже не знаю, что и сказать вам... Получается, что до моего полета еще двести девяносто три года... что я отправился в рейс двести девяносто три года вперед... Бессмыслица какая-то!

Губы сотрудника службы безопасности растянулись в улыбке, но глаза сделались холодными и строгими:

- Вот видите, вы сами признаете, что это бессмыслица. Поэтому потрудитесь рассказать, кто вы такой, откуда прилетели на самом деле и с какой целью - а заодно объясните, что за груз у вас на борту.

- Я не понял... это, что, допрос? Я арестован? - опешил Артур. - Но за что?..

- Сохраняйте спокойствие, - посоветовал чиновник. - Это не допрос, а необходимые меры предосторожности. И вы вовсе не под арестом. Мы сочли нужным предложить вам на некоторое время свое гостеприимство, поскольку в гостях у фермера вы с большой вероятностью совсем скоро попросту спились бы. Вы и так уже мало походили на человека к моменту нашего появления в его доме. Да и потом, вам так или иначе пришлось бы явиться к нам и задержаться на несколько дней для выяснения обстоятельств. Вам все равно некуда идти без документов и без денег.

- Почему без документов? - встрепенулся Артур и зашарил по карманам комбинезона. - У меня с собой... были с собой... удостоверение личности и права на управление грузовым космолетом... Вы обыскивали меня? - догадался он, убедившись, что карманы пусты.

- А что нам еще оставалось делать? - картинно развел руками секретный сотрудник. - Мы пытались хоть за что-нибудь зацепиться, чтобы установить вашу личность. Вас самого мы спросить не могли, поскольку вы лыка не вязали, вот и пришлось немножко нарушить ваши права, уж извините! Но, должен признать, эта вынужденная мера мало нам помогла. У вас при себе почти ничего не было, кроме, разве что, весьма интересной телефонной карты...

- Где она? - подался вперед Артур.

- Успокойтесь, никуда не пропала, - чиновник выдвинул верхний ящик стола и выложил на столешницу пластиковую карту в целлофановом пакетике.

Золотистый чип ярко сверкнул в круге света настольной лампы. Артур облегченно вздохнул и потянулся было к карте, но передумал и спрятал руки под себя.

- Это и есть мои документы - они на этой карте записаны. Она всю информацию обо мне содержит - где родился и когда, что окончил в каком году, основные медицинские данные... Странно, что моя личная карточка напомнила вам телефонную, - покрутил он головой. - А хотя, чему я удивляюсь... Две тысячи пятый год на дворе!

- Снова изволите испытывать мое терпение? - саркастически поинтересовался чиновник. - Не подскажете ли, как нам прочитать ваши данные с этой карты, дабы избавить нас от необходимости верить вам на слово?

- Боюсь, что никак... - мрачно ответил Артур. - Во всяком случае, точно не с помощью вот этого вашего компьютера... Впрочем, кое-какая идея есть - использовать бортовой компьютер моего космолета. Если он не слишком сильно поврежден.

- Вот, значит, как, - задумчиво протянул особист.

Лицо его превратилось в непроницаемую маску, он неторопливо взял со стола карандаш и принялся вертеть его в пальцах. Артур выжидательно смотрел на него. Чиновник помолчал немного, испытующе оглядел Артура и продолжил:

- Ну, ладно. Допустим, мы вам поверили и отправились с вами на "Комету" - так, кажется, называется ваш корабль?.. - и ваша карта прочиталась. Что мы на ней увидим такого, ради чего стоило бы предпринимать столько усилий?

- Да ничего особенного. Разве что место моего рождения может вызвать у вас бурю эмоций.

- Так-так, интересненько... И где же вы родились?

- В Альционе.

- Ну, знаете ли! - вспылил вдруг чиновник. - Как вы могли родиться на далекой звезде? Это уже ни в какие ворота...

- Начать с того, что та Альциона, о которой я говорю, - не звезда, а названный в честь нее город. Эта мода появилась, кажется, лет сто назад... то есть, тьфу! Появится еще только лет через двести.

- И вы мне советуете в это поверить? - процедил сквозь зубы особист.

- Ничем не могу помочь, - отбрил начавший уже сердиться Артур. - Придется поверить! Никакой другой правды нет, эта - единственная.

- Чем вы можете подтвердить свои слова?

- К сожалению, ничем. На том месте, где Альциона была построена, не было ни древних городов, ни деревень - я специально изучал историю родного города. Его в буквальном смысле на пустом месте построили.

- Ладно, допустим. А что вы заканчивали?

- Академию Космоса.

- Космоса? - переспросил чиновник и мелко застучал карандашом по столу. - Что это за учебное заведение и где оно находится?

- Это высшая школа подготовки специалистов для работы за пределами Земли, в ближнем и дальнем...

- Зарубежье?.. - ехидно перебил особист.

- Нет, Космосе, - серьезно ответил Артур. - Сейчас ее пока еще не существует, а в мое время она находилась... будет находиться... в одном из академгородков под Новосибирском. Его общепринятое название вряд ли вам что-нибудь скажет, но я помню, что на старых картах он обозначался как НС-56.

- Да кто же допустил вас к таким картам, на которых он обозначен?! - вне себя, хозяин кабинета грохнул кулаком по столу. - А вы еще пытаетесь убедить меня, будто вам нечего скрывать!

- Успокойтесь, - потребовал Артур, скрипя зубами от досады. - В мое время секретных документов стало гораздо меньше, чем, по всей видимости, существует сейчас. Карты прошлого и позапрошлого века находились в архиве на свободном доступе. А мне, поскольку по основной специальности я историк - точнее, палеолингвист - и вовсе нетрудно было заполучить их.

- Вот как? Еще интереснее. И что же вы, позвольте вас спросить, искали на этих картах? - насторожился чиновник.

- Не военные базы и не склады с оружием, - отрезал Ищеев. - Перестаньте же, наконец, видеть во мне угрозу! Это страшно раздражает, честное слово... Я искал следы раскопок древнего поселения, а воспользовался картами, изготовленными вашим ведомством, исключительно потому, что они подробнее и точнее гражданских - это-то вы не станете отрицать?

- Не стану. Но чем дольше я слушаю ваши ответы, тем больше у меня возникает новых вопросов, - процедил сквозь зубы особист. - А я не люблю, когда вопросы плодятся, как кролики весной! Я люблю ясность, причем, заметьте, во всем!

- Вот совпадение, я тоже! - криво улыбнулся Артур. - Но последние несколько часов, вернее, с тех пор, как я повстречал фермера, моя любовь безответна, как никогда. Я сбит с толку, раздавлен, уничтожен, понимаете?! Меня семья ждет, волнуется, а я даже не представляю, как сообщить им, где я застрял! Мне некуда идти, некого просить о помощи!! А вы зачем-то держите меня за врага...

Ищеев скорбно поджал губы и опустил голову. Казалось, еще немного - и у него вырвется негодующее: "И не совестно вам?.." Но он промолчал.

Молчал и особист. Он тоже был сбит с толку и все сильнее склонялся к мысли, что допрос зашел в тупик. Но решить, что делать дальше - поверить ли Ищееву, вызывать ли бригаду санитаров из психиатрической лечебницы или все же, невзирая ни на что, продолжить попытки вывести этого странного человека на чистую воду - он никак не мог. Внезапно взгляд его упал на часы, и он, спохватившись, хлопнул ладонью по столу:

- Ладно! Оставим пока вопрос о вашем происхождении. Вы мне лучше другое скажите: к какому типу космических аппаратов относится ваша "Комета"?

- По какому признаку?

- По целевому назначению.

- Это межпланетный грузовик.

- Так и запишем, грузовой корабль... Следовательно, оружия на борту у вас нет?

- Разве что противометеоритная пушка - но на Земле она не будет работать. Только в безвоздушном пространстве.

- Так и запишем, оружие оборонительного типа, ограниченного диапазона применения... Что за груз вы везли, откуда и куда?

- Я вез образцы грунта с недавно открытой планеты 84695 на другом конце галактики и запас консервированного продовольствия длительного хранения со склада на астероиде бета-семьдесят. Этот груз предназначался научной станции на Марсе. Но в моем бортовом компьютере произошел сбой пространственно-временной координатной сетки, и вместо Марса я оказался на Земле, да еще и в прошлом! Не смотрите на меня так, я понимаю в случившемся ничуть не больше вашего...

- Мнда... - протянул особист. - Ситуация вырисовывается - ни нам, ни вам не позавидуешь. Будем думать, что нам с вами делать и что дальше делать вам. Вас пока временно устроят в гостинице - обживайтесь, телевизор смотрите, думайте. Поесть вам принесут. Разносолов не обещаю, но с голоду помереть не дадим. Выходить в город можно, но нежелательно... Если все-таки соберетесь, знайте: наши люди будут за вами присматривать. Не пугайтесь, не злитесь и лучше не пытайтесь из-под наблюдения уйти. А утром, на свежую голову, мы с вами встретимся еще раз.

- Понятно... спасибо, - произнес Ищеев.

- Да не за что... - особист уже взялся за телефон. - Семенов! Проводи нашего гостя в его номер.

Он повесил трубку и изобразил отечески-покровительственную улыбку:

- До завтра, Артур Арсеньевич! Кстати, я вам так и не представился, виноват... Петров Иван Карпович.

- Очень приятно, - сухо ответил Артур.

За весь долгий путь по бесконечным запутанным коридорам здания службы безопасности он ни словом не перекинулся с лейтенантом Семеновым, хотя замечал, что тому с большим трудом удавалось сдерживать свое любопытство. Он устал от вопросов, ему хотелось просто спокойно посидеть и подумать над своим положением, и в глубине души он был почти благодарен Петрову за то, что тот дал ему такую возможность.

Номер ведомственной гостиницы чем-то напомнил Ищееву жилой отсек космолета. За исключением того, что вместо шлюза была обычная деревянная дверь, а свет проникал в помещение не только из светильника под потолком, но и через задернутое пыльной тюлевой шторой окно, обстановка была почти такой же: серо-голубые стены, складная кровать, металлический стол, пара стульев. На стене у входа висел телефон, больше похожий на ящик для хранения овощей, чем на средство связи. Скорее для очистки совести, чем действительно на что-то надеясь, Артур снял трубку и попытался позвонить Лиле. Но он не успел даже набрать до конца код: в трубке раздались частые гудки, затем суровый женский голос с металлическим оттенком сообщил, что такого номера не существует. Звездолетчик в отчаянии ударил кулаком по стене и повесил трубку.

Кресел в номере не было, но был низенький журнальный столик, на котором восседал внушительных размеров допотопный цветной телевизор. Артур поискал взглядом пульт дистанционного управления этим чудом техники, не нашел его и пожал плечами. Ни есть, ни спать не хотелось. Он придвинул один из стульев к столу, уселся, одной рукой подпер голову, а другой принялся выводить на столешнице невидимые узоры.

Он понимал, что Петрову очень трудно поверить в его слова - настолько трудно, что гораздо легче заподозрить того, кто говорит столь невероятные вещи, в помрачении рассудка... Тем более что и сам Артур сознавал, как неправильно повел себя в первые же часы пребывания на Земле. Понимал он и то, что служба безопасности не станет покровительствовать ему вечно: рано или поздно то или иное решение относительно его судьбы будет принято. Артур не допускал даже мысли, что этим решением может быть обвинение в шпионаже неизвестно в чью пользу или признание его умалишенным. Эти грозные перспективы маячили где-то в отдалении, смутно тревожили, но им не хотелось верить всерьез. А коли так - следовало решить, как найти себе место в этой новой жизни в старом мире, таком пугающе странном, так непохожем на то, что описывали учебники истории... С технической стороной быта его соотечественников начала двадцать первого века Артур уже столкнулся воочию и не слишком обрадовался увиденному - и все же не позволял себе разочаровываться до конца. Он помнил, что все самое лучшее и передовое в науке и технике, как правило, до поры до времени скрыто завесой тайны и не бросается в глаза. Помнил он и то, что находится под опекой самых больших любителей тайн. Это вселяло в него одновременно и уныние, и надежду. Ему еще предстояло развеять подозрения на свой счет и расположить засекреченное ведомство к себе настолько, чтобы понять, каков реальный уровень развития научно-технической мысли в стране. Не поняв этого, он не мог решить, стоит ли надеяться вправить электронному навигатору "Кометы" мозги или нужно свыкаться с мыслью остаться в прошлом навсегда.

Ищеев покосился на телевизор. Может, с его помощью удастся что-то прояснить уже сейчас? Интересно, сколько каналов вещания он принимает и каких?..

Он подошел к агрегату и нажал на нем самую большую и яркую кнопку. Телевизор ожил - сначала появился звук, и только потом, через несколько секунд, - изображение.

По той программе, на которую Артур наткнулся первой, шел какой-то иностранный фильм: движение губ актеров не совпадало со словами, произносимыми за кадром двумя голосами, мужским и женским, одинаковыми для всех персонажей того или иного пола.

Ищеев посмотрел-послушал немного, без особых усилий вникнуть в сюжет, и со вздохом нажал на кнопку следующего канала. Ему вспомнились еще более старые дублированные фильмы - в них каждого героя озвучивал отдельный человек, а текст перевода продумывался так, чтобы по возможности совпадать с артикуляцией иностранных актеров. Почему-то в том времени, куда он попал, искусство дубляжа художественных фильмов оказалось утрачено.

Задуматься о причинах этого Артур не успел: по второму каналу шел выпуск новостей, и на него потоком хлынула информация. Пульс нового старого мира бился лихорадочно, тревожно и неравномерно, как у сердечного больного. Менее чем за полчаса Артур узнал о двух политических кризисах внутри страны и четырех международных, одной эпидемии человеческой болезни и двух - болезней животных, трех заказных убийствах и одном - на почве бытового пьянства, восьми терактах в разных концах мира, пяти пожарах и десяти дорожно-транспортных происшествиях, двух наводнениях и одном лесном пожаре. На фоне этой лавины плохих новостей как-то бледно и неинтересно прозвучала одна хорошая: отправленный энное количество времени назад с Земли беспилотный космический аппарат "Вояджер-1" благополучно покинул пределы Солнечной системы. Программа новостей сменилась чередой рекламных роликов. Артур сначала даже не понял, что это такое, а когда понял - плюнул и переключил канал.

По третьей программе транслировалась телеигра, целью которой было заполучить крупную сумму денег, согласившись ради этого совершить в лучшем случае неприглядный или нелепый, а в худшем - опасный для здоровья поступок. "Прав Селиван - вот она в чистом виде, власть денег!" - морщась, подумал Артур и переключил канал. Четвертая кнопка вывела на экран кусок какого-то фильма, сплошь состоявшего из стрельбы и погонь, которые довольно скоро сменились заунывной музыкой и надписью: "Конец двенадцатой серии". Пятая кнопка оглоушила Ищеева новой порцией рекламы, шестая - концертом какого-то исполнителя, быстро бормотавшего неразборчивые слова под скрежет и вой электронных инструментов. Артур убавил звук почти до полного исчезновения, некоторое время пытался угадать пол и возраст исполнителя, но не особенно в этом преуспел.

Больше на телевизоре кнопок с номерами каналов не было, и Артур выключил его. Из всего увиденного и услышанного внимание его зацепилось только за сообщение о вылете "Вояджера" за пределы Солнечной системы. Эта новость заставила его усмехнуться: он вспомнил, как в его время этот космический аппарат американского производства наделал много шуму в прессе, столкнувшись с американским же грузовым космолетом близ проксимы Центавра. Вероятность столкновения двух космических кораблей была ничтожно мала, учитывая огромный объем мирового пространства - и все же "привет из прошлого" ухитрился отыскать своих далеких потомков! И послание человечества неизвестному адресату, прикрепленное к нему, в результате оказалось доставлено отправителю - правда, через полтора века после отправки. Была в этом некая насмешка судьбы, и Ищеев не мог не оценить ее юмор. Но как только ему припомнилось краткое упоминание телеведущей о международной космической станции и участии России в ее работе, улыбка сбежала с его лица. Он огорчился и озадачился, поняв, что доля этого участия далека от ключевой и решающей. А ведь именно в России был построен его космолет, да и многие другие межпланетные грузовики, которыми пользовалось большинство транспортных компаний, в том числе и иностранных. Почему же теперешняя Россия не верит в это свое будущее и, судя по всему, забыла о далеком, но от этого не менее славном прошлом, когда роль первооткрывателя космических просторов бесспорно и по праву принадлежала ей? Неужели и в этом виновата пресловутая власть денег?..

Артуру стало душно. Он распахнул дверь, выскочил в коридор и широкими шагами помчался по нему куда глаза глядят. Запыхавшийся лейтенант Семенов еле нагнал его:

- Гражданин Ищеев, вы куда?

- На воздух хочу! Задыхаюсь я тут у вас...

- Так выход на улицу в другой стороне совсем!.. Идемте, я вас провожу.

Артур уже овладел собой и сдержанно кивнул:

- Да, пожалуйста, буду очень признателен.

Снова лабиринт узких коридоров, освещенных мерцанием люминесцентных ламп, затем - долгие переговоры вполголоса на пропускном пункте, множество массивных дверей, маленький дворик, огороженный высоченной стеной со стальными воротами... И, наконец, прозрачное осеннее небо над головой и неширокая, но оживленная улица под ногами.

- Что это за город? - обернулся Артур к сопровождающим.

- Москва. Ну... почти. Ближнее Подмосковье.

- Спасибо.

Артур учтиво склонил голову, тут же повернулся к собеседникам спиной и постарался забыть об их существовании. Он был уверен, что не бывал в этом городе раньше, хотя замечал про себя, что большинство попадавшихся навстречу домов вряд ли смогло бы простоять три века - они строились явно не для Вечности. Да и принципы градостроительства к тому времени, из которого он прибыл, сильно изменились. И все же что-то родное и невообразимо далекое чудилось ему в рядах бежевых многоэтажек с островками желто-красного леса между ними, в серых лентах улиц, больше похожих на загородные шоссе...

Несмотря на потоки машин, дышалось в незнакомом городе легко. Артур прошел немного вдоль проезжей части и свернул в лесной массив. Асфальтовая дорожка была покрыта слоем опавших листьев, кое-где по бокам ее стояли лавочки и урны, но все равно лес был довольно сильно замусорен. Там и сям валялись окурки, смятые пустые пачки из-под сигарет, обертки от мороженого и каких-то других продуктов... Артур приказал себе сделать вид, будто не замечает этого, задрал голову вверх и замедлил шаг. Небо сквозь ветви деревьев проглядывало чисто промытой дождями голубизной. Ищеев шел с запрокинутой головой, пока не заломило в затылке, наконец медленно опустил голову - и тут же наткнулся взглядом на какой-то белый пакет из картоноподобного материала, надетый на верхушку небольшого деревца. Он подошел, снял картонку и повертел в руках, ища, куда бы выбросить. Урны в обозримой близости не оказалось, зато взгляд зацепился за надпись на самом пакете. В нем когда-то был некий кисломолочный продукт с высоким содержанием бифидобактерий, и на одной из боковых сторон Артур прочел: "Для справки: жизнеобеспечение длительных орбитальных полетов до сих пор является непревзойденным достижением отечественной космической биологии и медицины". И ему расхотелось выбрасывать картонку. Он тщательно выжал из нее на землю остатки белесой жидкости, сложил артефакт и засунул в карман комбинезона. Постоял немного в задумчивости, выбирая, куда бы двинуться дальше, и свернул с асфальтированной дорожки на простую глиняную.

Ему понравилось бездумно шагать куда глаза глядят, приветствовать немногочисленных встречных прохожих кивком головы, проводить пальцами по влажным стволам деревьев и вдыхать чистый лесной воздух, позабытый за долгие годы полетов.

Постепенно признаки близости людского жилья, начавшие было исчезать, опять сделались частыми и явными. Под ноги снова попалась асфальтированная дорожка, количество мусора по ее обочинам вновь увеличилось, стали чаще попадаться навстречу лавочки, а потом лес неожиданно кончился и Ищеев оказался на тротуаре городской улицы. На другой ее стороне шумела строительная площадка: тянулся вверх зубчатым узором недостроенных стен новый дом, покачивали по-жирафьи длинными шеями краны, суетились люди в оранжевых спецовках. Артур подумал было вернуться в лес, но тут же отказался от своей мысли, оглянулся направо-налево и перебежал дорогу. Строительную технику стоило рассмотреть поближе.

Эскорт сотрудников безопасности замешкался где-то в лесу: Артур не увидел его, когда обернулся с противоположной стороны улицы. Он притопнул от нетерпения и еле удержался, чтобы не крикнуть: "Эй, где вы там? Не отставать!" Спустя несколько секунд сопровождающие все же появились на тротуаре, собрались у светофора - но, сколько бы Артур ни делал страшные глаза и красноречивые жесты, не трогались с места, пока не загорелся зеленый свет. Тогда они чиннно перешли дорогу,и в ответ на шепотом вырвавшееся у Артура: "Ну, наконец-то!" - старший из троих вполголоса заметил:

- Сохраняйте спокойствие, гражданин Ищеев, и впредь постарайтесь не нарушать правила дорожного движения.

- Согласен, один-один, - буркнул Артур. - Идемте же, наконец!..

По шаткому настилу из длинных досок, уложенных на раскисшую глинистую почву, Ищеев прошел всю стройплощадку насквозь и оказался в пустынном месте, где старые дома уже были разрушены, а новые еще не построены. Он заторопился миновать пустырь побыстрее, лавируя между грудами мусора и обломков, и вскоре нагнал шедшего впереди усталой старческой походкой сутулого мужчину в потертом коричневом плаще. Тот услышал шаги за спиной, остановился, обернулся и дождался, пока Артур поравняется с ним.

- Добрый день, - поздоровался он, будто они были давно и хорошо знакомы.

- Здравствуйте, - откликнулся Артур и внимательно оглядел собеседника.

Словоохотливому горожанину было на вид около шестидесяти лет. Меж распахнутыми полами плаща виднелся темно-серый костюм, на груди слева поблескивали планки орденов. Ворот желтовато-белой рубашки был расстегнут, обнажая багровую морщинистую шею. Прозрачные, как пух, седые волосы обрамляли красное обветренное лицо. Под лохматыми бровями, глубоко в складках век прятались глаза бледно-голубого цвета, будто выцветшие от возраста. Из ноздрей крупного мясистого носа и из ушей незнакомца торчали пучки белесых волос. Тонкие губы были растянуты в приветливой, чуть печальной улыбке.

- Пришли попрощаться со старым городом? - спросил старик.

Артур сделал неопределенное движение головой, которое можно было понять и как согласный кивок, и как выражение отрицания. Собеседник понял его так, как хотелось ему, и неторопливо зашаркал дальше, сделав Артуру приглашающий жест:

- И я вот тоже... Давайте пройдемся. Пока есть на что посмотреть... Скажите, вам нравятся вот эти новые дома?

Ищеев взглянул в указанном направлении и честно ответил:

- Нет.

- Значит, вы меня понимаете... Здесь был мой самый любимый район - уютный, зеленый, тихий. Я видел, как он рождался... Ведь как наш город строился? Лес старались беречь, зря не рубить, и идею кто-то хорошую предложил: пусть деревья будут выше домов! Во-он, видите, еще несколько старых домиков осталось?.. Сколько в них этажей?

- Пять, - без труда сосчитал Артур.

- А в новых? В глазах зарябит от окошек, пока до верха досчитаешь! И неуютно как-то посреди таких махин. Может, сверху, на макете, они и красиво смотрятся, но люди ведь не птицы - не по воздуху летают, а по земле ходят... Эх! - вздохнул старик и махнул рукой.

Артуру старые дома понравились еще меньше новых, но он промолчал, чтобы не обижать собеседника. А про себя подумал, что то или иное место кажется человеку приятным и уютным, манит к себе и надолго западает в душу не в последнюю очередь оттого, какие воспоминания у него с этим местом связаны. Уголок села или города, где прожиты лучшие годы детства, где встретилась счастливая любовь, озаряется светом, идущим изнутри нашего сердца, и в его ореоле отпечатывается в памяти как красивейшее место на Земле, да что там на Земле - во всей Вселенной! А когда этот наш внутренний свет гаснет, некогда любимый край вдруг становится ничем не примечательным, и мы видим без розовых очков все его изъяны и неудобства. Возможно, случайному попутчику жилось когда-то очень хорошо в стенах одного из этих невзрачных пятиэтажных домишек, вот и сейчас отголоски былого счастья еще звучат для него в этом пустынном месте и заставляют относиться к новым многоэтажкам, бесспорно более комфортным для жильцов, предвзято, как к выскочкам и узурпаторам, сживающим со свету реликты его памяти.

Шаг за шагом старичок и Артур со своим эскортом пересекли квартал по диагонали и снова вышли на широкую улицу. Внезапно на фасаде одного из зданий на ее противоположной стороне вспыхнула яркая вывеска и принялась мигать разноцветными огоньками. Артур вгляделся в ее призывное мельтешение и в недоумении обернулся к собеседнику:

- Это что такое вон там, напротив? Я правильно понял - игорный дом?

- Ну да... казино, их теперь повсюду открывают, - подслеповато прищурившись, подтвердил тот.

- Но это же безобразие! - возмутился Артур.

- И не говорите!.. - поддержал его старик. - Мы с соседями протест хотели написать, когда его еще только собирались тут строить - да не получилось, слишком мало собрали подписей. В газету письмо отправили, его там напечатали - а казино построили все равно. У, чтоб оно сгорело! - и он погрозил сияющей вывеске кулаком.

- Увы, это не выход, - вздохнул Артур. - Это сгорит, так новое откроют, если я правильно понял...

- Все правильно... Это я так просто, от досады, - махнул рукой старик. - Я и сам понимаю... Ну, мне пора - вон мой дом... Спасибо за компанию. Приятно было с вами пообщаться!

- Мне тоже, - кивнул Артур. - Всего хорошего!

Старик зашаркал через дорогу, а Ищеев двинулся дальше. Через несколько шагов он оглянулся и увидел, что два из его сопровождающих о чем-то беседуют с его бывшим попутчиком. Третий поймал взгляд Артура и сделал еле заметное движение подбородком - мол, все нормально, идите, как шли... Артур вопросительно приподнял брови, но никто ему ничего объяснять не собирался, и он, делать нечего, зашагал дальше.

Впереди снова показались новостройки, и Артур свернул прочь от них, в лес. Он брел наугад, пиная мусор, пока не вышел на небольшую поляну. На ней расположилась компания молодежи с пивными бутылками в руках - четыре парня и две девушки. Одна из них перебирала струны гитары, другая курила, выпуская дым колечками. Она была так красива, что Артур невольно залюбовался - и вдруг, не сознавая, что делает, шагнул к ней и заговорил:

- Девушка, простите, что вмешиваюсь - но зачем же вы себя травите? У вас такое чудесное личико, такая нежная кожа, а эта сигарета - она больше морскому волку к лицу, но никак не вам!

Девушка смерила его удивленным взглядом, потом презрительно сощурилась и выпустила струю дыма прямо ему в лицо:

- Отъ...сь, козел!

Сочетание звонкого певучего голоска с грубыми словами было так невыносимо дико, что Артур чуть не застонал. Он повернулся и бросился прочь, ломая кусты - но все равно успел услышать в свой адрес:

- П...нутый какой-то...

Он тихо взвыл сквозь зубы и припустил еще быстрее, пока не столкнулся со своим эскортом. Три пары крепких рук схватили его и удерживали, пока он не перестал вырываться.

- Нервишки бы подлечить вам надо, гражданин Ищеев, - иронично заметил младший из сопровождающих. - И как вас только взяли в космонавты?..

- Скажите, - перебил его Артур, - у вас это в порядке вещей, что девушки ругаются, как портовые грузчики?!

- Нашли, чему удивляться! - хохотнул особист постарше. - Да у нас теперь мат - почти что второй государственный язык. Разве что грудные дети не матерятся, да и то лишь потому, что говорить не умеют! Вы прямо как с Луны свалились...

- Да не с Луны, сколько раз вам повторять!? - взорвался Ищеев. - С Земли!

- Хорошо, хорошо, с Земли, - примирительным тоном произнес старший из группы сопровождения. - Только, пожалуйста, возьмите себя в руки. Иначе нам придется прервать вашу прогулку и водворить вас в гостиницу силой. Ведь вам бы не хотелось этого, а?

Ищеев подавил горячее желание боднуть его в подбородок, закрыл глаза и сосчитал до десяти.

- Все в порядке. Я спокоен, - медленно и отчетливо выговорил он затем.

- Вот и отлично, - кивнул старший. - Отпустите его!

Остальные повиновались. Артур повел плечами, глубоко вздохнул и прислушался. Городской шум явственнее всего доносился справа, и он свернул подчеркнуто небрежным, неторопливым шагом на дорожку, что вела туда. У него почти созрел план, как оторваться от сопровождения, нехватало только нескольких второстепенных деталей, чтобы решить, как именно осуществить его.

Лес кончился, и дорожка вывела четырех путников прямо к автобусной остановке. На ней собралось много людей - вероятно, транспорта долго не было. Один автобус готовился отъехать и уже мигал желтым сигналом левого поворота, другой как раз подруливал к остановке. Ожидавшие на ней люди пришли в движение - видимо, именно этот автобус был нужен большинству из них. Из-под полуопущенных век, изо всех сил стараясь сохранять равнодушный вид, Артур окинул остановку взглядом, мысленно подсчитал расстояние до автобуса - и, как только двери открылись, метнулся к нему. Ужом проскользнул сквозь толпу, растолкал выходящих и забился в дальний угол салона. Сопровождающим лицам не хватило буквально доли секунды, чтобы втиснуться следом за ним. Но они тут же остановили легковую машину и приказали водителю догнать автобус.

Артур этого не видел, но догадывался, что так могло быть. И потому старался привлекать к себе как можно меньше внимания: отвернулся к окну, тесно прижался к стенке салона, даже как будто сделался ниже ростом. Он смотрел сквозь пыльное стекло на бесконечную шеренгу домов и не мог решить, на какой остановке сойти. Внезапно что-то больно ударило его в спину, и он машинально обернулся. Оказалось, его задел своей ношей толстый неуклюжий мужчина с охапкой каких-то реек в руках.

- Извините... - бормотнул он, покосившись на Артура, и заспешил к выходу.

- Ничего, - отозвался Артур ему в затылок и мысленно почесал место ушиба.

К месту, которое освободил толстяк, пробиралась неверным шагом, хватаясь при каждом толчке автобуса за спинки сидений и за других пассажиров, маленькая сухонькая сгорбленная старушка. Но, когда ей осталось пройти уже совсем немного, ее опередил лохматый подросток с наушниками плейера в ушах. Он плюхнулся на сиденье прямо у нее перед носом, извлек из недр кожаной куртки мобильный телефон и принялся играть на нем в тетрис.

Артур шагнул к нему и наступил на ногу:

- Эй, парень, а ну-ка быстро уступи женщине место!

Подросток, не отрываясь от тетриса, выдернул ногу из-под ступни Артура, другой ногой довольно чувствительно пнул его и сообщил, куда ему следует отправиться. Но непристойные слова застряли у него в горле - не успел он договорить, как тяжелая рука звездолетчика опустилась ему на плечо и сжала, словно тисками.

- Я сказал, встал быстро! - свистящим шепотом выдохнул Ищеев. - Иначе перелом ключицы я тебе гарантирую.

Парень с перекошенным от от боли и ненависти лицом нехотя освободил место.

- Садитесь, пожалуйста, - кивнул Артур старушке, не выпуская плечо грубияна.

- Ох, спасибо! - поблагодарила женщина и осторожно села.

- Не стоит благодарности, - ответил Ищеев и подтолкнул подростка к двери.

- Куда? Мне не сейчас выходить!.. - попробовал было сопротивляться тот, но Артур держал его по-прежнему крепко и будто не услышал протеста.

Как только автобус остановился и открыл двери, Ищеев вытолкнул мальчишку на улицу - легко, как будто бы совсем не напрягаясь... но пассажиры ахнули, увидев, как подросток пролетел несколько метров, приземлился на четвереньки, вскочил и, прихрамывая, кинулся в лес.

- Вот молодец! - хлопнул Артура по плечу высокий мужчина в полувоенной форме. - Только так их и учить, сопляков!

- А если бы он вашего сына так из автобуса выбросил, а? - взвизгнула краснолицая женщина в меховом пальто и лохматой шапке. - Готова об заклад побиться, тогда бы вы не молодцом его назвали, а как-нибудь покруче, и стукнули бы его не по плечу и не ладонью!.. Как можно так швыряться людьми, а тем более детьми? - напустилась она на Ищеева. - Вы могли покалечить его...

- И правильно бы сделали, - вступил в разговор хмурый сухопарый брюнет с седыми висками. - У меня дочь беременная - так ни одна сволочь ей в автобусе место не уступает...

Вскоре все пассажиры разделились на два лагеря. Убедительные и не очень, вежливые и не особенно сдержанные доводы в защиту Артура и против него слышались со всех сторон. В гуле возбужденных возгласов безнадежно тонул слабенький дребезжащий голосок старушки, из-за которой все началось. У Ищеева от шума перепалки слегка закружилась голова, и он подумал с досадой, что совершенно некстати оказался в центре внимания. Автобус успел уже далеко отъехать от той злополучной остановки, но секретные сотрудники, если они едут следом, наверняка могли видеть вылет парнишки из дверей и сделать соответствующие выводы. Но остаться безучастным Артур не мог...

- Граждане, предъявляем билеты, оплачиваем проезд! - прервал его размышления властный женский голос.

Он и не заметил, когда в автобус вошли две контролерши. Люди неохотно расступались перед ними, показывали белые бумажные прямоугольнички или какие-то документы, каждый свои.

- Так, что у вас? - обратилась одна из проверяющих к Артуру.

- У меня... ничего нет... - смешался он. - Извините...

- Мне ваши извинения ни к чему. Оплачивайте проезд или покиньте салон! - последовал грозный ответ.

Пассажиры, стоявшие рядом, тут же вступились за Артура, но контролерша ничего не желала слушать:

- Он ничем не лучше того парнишки, раз решил, будто может бесплатно на общественном транспорте разъезжать! Кто ему дал такое право? Пусть платит или выкатывается!..

Артур вздохнул, ссутулился и направился к двери.

- Простите, пожалуйста, - обронил он, протискиваясь мимо контролерши.

- И не подумаю! - отрезала она. - Вы как маленький прямо...

- Подождите! - внезапно выкрикнула какая-то девушка. - Я заплачу за него, и штраф заплачу. Пусть едет!

- Давайте деньги, - живо обернулась к ней контролерша.

Она взяла купюры, выписала штраф и вручила квитанцию Ищееву со словами:

- Можете не выходить - повезло вам! Но следующий раз увижу вас без билета - высажу, и ничто уже вас не спасет!

- Простите... - снова извинился Артур, пунцовый от стыда.

Он повернулся поблагодарить свою неожиданную благодетельницу... и все вопросы, все слова удивления и благодарности вылетели у него из головы, едва он разглядел ее лицо.

- Лилечка... - только и смог выдохнуть он, отказываясь верить своим глазам.

- К сожалению, вы обознались! - виновато улыбнулась девушка. - Меня совсем по-другому зовут.

- Как же?.. - пролепетал Артур, все еще во власти наваждения.

- Света. А вас?

- Меня - Артур.

- Красивое имя, - снова улыбнулась девушка.

Даже улыбка у нее была в точности такой же, как у Лили! Возможно, перед Артуром стояла пра-пра-пра... он не знал, сколько нужно этих "пра"... бабушка его затерянной в пучине времени возлюбленной...

- Вы так бледны! Что случилось? - забеспокоилась она. - Я кого-то напомнила вам?

- Да... напомнили, - ответил он и крепко зажмурился.

- Простите, если сделала вам больно! - Света робко погладила его по руке. - Я не знала...

- Вам не в чем винить себя, вы и не могли знать, - наконец совладал с собой Артур. - Но я бы хотел спросить...

- Что?

- Почему вы решили помочь мне?

Автобус круто повернул, и Свету притиснуло к Артуру почти вплотную. Ему стало неловко от этой волнующей, несмотря на плотную ткань комбинезона, близости. Лицо Светы было совсем рядом, и, когда она ответила, на него пахнуло теплом ее дыхания:

- Не знаю... Иногда как будто кто-то толкает меня поступить так или иначе! Но знаете? Мне еще ни разу не приходилось жалеть ни об одном таком поступке...

Артур понял: еще немного, и он не удержится от поцелуя. Он поспешно отвернулся к окну и с деланной озабоченностью в голосе спросил:

- А где мы едем? Что сейчас за остановка?

То ли Света и сама смутилась так же, как и он, то ли ее обидело, как резко он повернулся к ней спиной - она отстранилась и ответила довольно холодно:

- Сейчас вокзал будет. Его при всем желании проехать невозможно, это конечная. Тут все выходят.

Автобус стал замедлять ход, и она отвернулась от Артура, вглядываясь в вокзал, что-то стараясь различить в его серой громаде. Как только двери открылись, она быстро прошептала:

- Вон моя электричка стоит, мне надо бежать, извините! - и скорей протиснулась на улицу.

Артур вздохнул, тряхнул головой и вслед за всеми вышел из автобуса. Он знал, что вокзалы - особый мир, интересный, суетливый, разноликий и, как он помнил из истории, иногда опасный. Следовало вести себя внимательно и осторожно, взвесить все за и против, прежде чем решиться на какой-либо поступок. Без денег уехать никуда не удастся, это Артур уже понял, но все равно решил познакомиться с вокзалом поближе.

Он прошел во двор прибытия пригородных поездов и чуть не оглох: из только что прибывшей электрички выплывал цыганский табор. Звенели гитары и пронзительные женские голоса, плакали маленькие дети, в глазах рябило от многоцветья юбок и шалей. Артур оглянуться не успел, как толпа цыганок окружила его:

- Ай, хороший, позолоти ручку - погадаю!

- Вижу я, ты добрый человек - помоги чем сколько можешь, мне ребенка нечем кормить, пропало молоко...

- Купи шаль, любушке своей подаришь - ай, она будет рада!..

- По глазам читаю, беда с тобой недавно случилась, сердце твое болит - все расскажу, беду отведу, только постой, послушай, а?

В бытность свою палеолингвистом Ищеев работал над программой воссоздания фонетики исчезнувших языков. Одним из успехов его на этом поприще оказался древний язык, похожий по звучанию на тот, на котором говорят современные цыгане. Этот народ-изгой, мало изученный и часто презираемый, сложился очень давно, и язык, которым он пользуется сегодня, мало изменился за прошедшие века. Артур сощурился, прикусил губу от усилия вспомнить и медленно, тщательно артикулируя, произнес на древнем наречии:

- Вы напрасно просить мои деньги, я их не иметь. Я чужой в этот мир, я прибыть из будущее.

Цыганки вмиг притихли.

- Вай, ромалэ... - тихо произнесла одна из них и тут же приложила ладонь к губам.

Женщины переглянулись и кинулись врассыпную, будто испугавшись, что Артур погонится за ними. А он усмехнулся, довольный произведенным эффектом, и подошел к расписанию электричек.

Пригородное железнодорожное сообщение было налажено плохо: под расписанием висели длинные списки отмененных и дополнительно назначенных поездов. Несколько пожилых людей с рюкзаками и тележками, ворча, переписывали изменения расписания в блокнотики. Артур постоял еще немного, встретил и проводил несколько электричек и с толпой вновь прибывших спустился в подземный переход. Над самым входом туда кто-то намалевал красной краской: "Добро пожаловать в АД!"

"Интересно, что тут такого адского..." - подумал Артур, осторожно спускаясь по выщербленным каменным ступеням.

Внутри перехода было гулко, многолюдно и очень грязно. Поток пассажиров стремительно несся в обе стороны, задевая лотки торговцев, плотно облепивших обе стены. Артур всем мешал, поскольку никуда не торопился, и с трудом нашел себе маленькую нишу, чтобы переждать, пока толпа схлынет. Наконец, в переходе стало посвободнее. Ищеев вздохнул с облегчением и продолжил путь. На ступеньках, ведущих из перехода наверх, к нему подскочила бойкая девица в блестящей синей куртке:

- Молодой человек, возьмите дисконтную карту!

- Зачем? - удивился Артур.

- Наша компания - вот, видите, здесь рекламка? - проводит праздничную распродажу, все товары со скидками! Мы всем покупателям дарим такие карты. Возьмите - а вдруг она принесет вам удачу?

- Каким образом?

- Видите - все карты пронумерованы. Среди этих номеров компания проводит лотерею, и номер вашей карты наверняка в числе выигрышных! Вы можете проверить это прямо сейчас: подойдите вон к той женщине в кожаном пальто!

Артур посмотрел в указанном направлении, и женщина в коричневом кожаном пальто, с белой пластиковой папкой в руках, приглашающе улыбнулась ему. С лотереями Артур был знаком - правда, с государственными. Пару раз ему даже случалось что-то по мелочи выиграть. Торопиться ему было некуда, к тому же проснулось любопытство, и он взял протянутую карточку.

- Вот здесь в уголочке пятизначный номер, пойдемте проверим, не выигрышный ли он! - защебетала девушка.

Женщина в кожаном пальто взяла у Артура карточку и зашуршала листами в своей папке. Тем временем к ней подошел мужчина с такой же карточкой в руках и попросил заодно проверить и его номер. Лотерейщица глянула на карту и удивленно воскликнула:

- Надо же, обе карточки выигрывают! А приз-то один... Придется вам как-то его делить.

- А что за приз? - спросил тот, кто подошел позже.

- Микроволновая печь!

- Как же мы ее делить-то будем? - недоумевающе глянул мужчина на Артура.

Лотерейщица поспешила на выручку:

- Давайте проведем аукцион! Вы и вы кладите вот сюда, на эту мою папку, по сто рублей. У кого больше сторублевок окажется, тот и заберет выигрыш!

Артур развел руками:

- Но у меня не то что ста - у меня и одного рубля-то нет!

- Тогда извините! - легонько оттер его плечом в сторону мужчина. - Печки вам не видать, идите своей дорогой...

То, как он посмотрел при этом на девушку в синей куртке, Ищееву очень не понравилось. Ей тем более: она как-то съежилась, поспешно заулыбалась и с нервным смешком произнесла, обращаясь к Артуру:

- Да, уважаемый, ничего не поделаешь, придется вам ни с чем уйти восвояси, но вы не расстраивайтесь, следующий раз вам обязательно повезет!..

Несмотря на хрупкость ее фигурки и все обаяние ее белозубой улыбки, звездолетчик ощутил острый укол тревоги. Что-то тут было нечисто! И едва он заметил у соседнего спуска в подземный переход крепкого парня с такой же безупречной улыбкой на лице и пачкой таких же карточек в руках, как у своей недавней собеседницы - как тренированным мозгом моментально разгадал, что. В честной лотерее не может быть двух билетов с одинаковыми номерами! Перед ним были мошенники. Они специально подстраивали, чтобы якобы одинаково выигрышными оказывались карты у двух и более человек, а потом стравливали "счастливчиков" между собой в некоем подобии аукциона, в котором доверчивые прохожие были обречены на проигрыш - поскольку один, а то и несколько участников этого аукциона были подставными фигурами и держали про запас заведомо более крупные суммы денег, чем люди обычно носят при себе...

Ищеев увернулся от девушки, пытавшейся направить его обратно в переход, и быстрым шагом, почти бегом приблизился к ее сообщнику, которому уже почти удалось обаять какую-то женщину.

- Гражданочка, не слушайте его! - крикнул Артур. - Это мошенник! Их тут целая компания...

Женщина удивленно оглянулась на его громкий оклик, а парень на мгновение потерял свою улыбчивую маску, шепотом ругнулся и якобы незаметно подмигнул мужчине, выигравшему микроволновку.

- Верните эту карту и уходите, если не хотите, чтобы вас обманули! - все так же громко продолжал Артур.

Женщина последовала его совету и поспешно спустилась в переход, а Ищеев почувствовал, что окружен. Сообщники троицы лотерейщиков еще не подошли достаточно близко, чтобы он мог выхватить их взглядом из привокзальной толчеи, но он понял, что кольцо вокруг него смыкается и драки не избежать.

- Тебе, что, больше всех надо? - все еще улыбаясь, тихо произнес парень. - Правдоискатель тоже нашелся!.. Если заткнешься, на первый раз отпустим по-тихому, только неустоечку придется заплатить за подпорченный бизнес... Ну а нет - пеняй на себя!

Артур переступил с ноги на ногу и, внешне невозмутимый и расслабленный, внутренне приготовился к бою.

- Ничего у вас не выйдет, - сообщил он. - Я уже сказал - денег у меня нет совсем, то есть абсолютно. А хотите драки - будет драка. Только неизвестно еще, кто кого проучит...

И, резко оборвав себя на этом последнем "т", ловко уклонился от первого удара сзади по почкам. Нападавший, чей кулак не встретил препятствия, пролетел через центр круга и врезался в двух своих подельников. Артур еще чуть подтолкнул его в полете, и все трое опрокинулись на землю.

- Ах, ты так!? - взвыли сразу несколько голосов, и Ищеев закружился волчком, отражая удары сразу со всех сторон.

Издалека или с высоты его движения были похожи на танец. Он не противопоставлял свою силу грубому натиску врагов, а просто слегка изменял направление их выпадов точно выверенными прикосновениями, из-за чего мошенники больше мутузили друг друга, чем задевали его.

В разгар драки вмешались сопровождавшие Артура сотрудники службы безопасности. Они по одному оттаскивали разбушевавшихся лохотронщиков в сторону и заталкивали в милицейский "газик" дежурных по вокзалу. Там задержанным доходчиво объясняли, что дальше им предстоит иметь дело с представителями РУБЭП*, а посему в их же интересах не оказывать никакого сопротивления. Вскоре почти вся группа мошенников была арестована. Оставшиеся поняли, в чем дело, прекратили драку и пустились бежать. Артур остановился, тяжело переводя дыхание. Из побоища он вышел почти невредимым, еслим не считать небольшой ссадины на скуле.

- Позвольте вас поздравить, гражданин Ищеев, с разоблачением целой банды! - с улыбкой протянул ему руку старший из секретных сотрудников и добавил уже серьезно: - И отчитать за опрометчивый поступок. Подумайте, что бы с вами было, если б мы не подоспели...

Ответить на рукопожатие Артур не успел. Страшный удар по темени повалил его на землю и погрузил в пучину забытья...

...Девушка-зазывала, уже без яркой, слишком заметной куртки, с искаженным злобой лицом вырывалась из цепких объятий особистов. Как только началась драка, она избавила подельницу от белой папки-улики и выбросила фальшивые лотерейные списки вместе со своей курткой в мусорный бак рядом с вокзальным туалетом. Потом вернулась, прячась за спинами людей и палатками торговцев, посмотреть, чем дело кончится. И когда увидела, что злополучный прохожий на короткой ноге с теми, кто повязал ее команду, - схватила большой горшок с геранью, который тут же на вокзале пыталась продать какая-то старушка, и разбила его об голову звездолетчика. Он слишком рано посчитал, что драка закончена, потерял бдительность и не почувствовал приближение угрозы...

------
*РУБЭП - Региональное управление по борьбе с экономической преступностью
------

Когда черный туман перед глазами рассеялся и боль в голове притупилась до ноющей, Ищеев нехотя разлепил веки. Он лежал на кровати в отведенном ему гостиничном номере, так похожем на каюту его "Кометы". Рядом с постелью сидел майор Петров и о чем-то напряженно думал, глядя куда-то мимо лежащего Артура. Однако легкое движение его век особист сразу заметил и осторожно поинтересовался:

- Как ваше самочувствие, Артур Арсеньевич?

- Что вы хотите, чтобы я вам ответил? - скривился Ищеев. - Что все замечательно?.. Вы же сами видите, что это не так.

- Ну, ну, не стройте из себя умирающего, - посуровел майор. - Врач осматривал вас, кости черепа целы, у вас всего лишь легкое сотрясение. И не смотрите на меня так, будто это я вас ударил. Я же предупреждал, что в город выходить нежелательно.

- Я и сам уже жалею, что вас не послушал! - Ищеев приподнялся на локтях и с трудом сфокусировал на Петрове взгляд. - Я был несколько лучшего мнения о Земле и о прошлом своей страны, но всего лишь за один день навидался такого!.. Куда вы меня привезли? Это не город, это средоточие порока!..

- Настоятельно вам советую оставить этот выспренный тон, - жестко оборвал его майор. - Не знаю уж, в каком раю вы жили до этого, но ничто не дает вам право так отзываться о нашем мире.

Артур осел обратно на подушку и отвернул лицо к стене, а Иван Карпович внезапно обронил совсем другим тоном:

- Эх... "средоточие порока"... Да у нас еще сонная тихая окраина, вы настоящих рассадников порока не видели!

- И не намерен видеть, - сквозь зубы отозвался Ищеев. - Моя бы воля, улетел бы отсюда сегодня же!

- Так за чем дело стало? - оживился майор. - Разъясните нам устройство своего корабля, и мы доставим вас к нему, летите на все четыре стороны!

Прежде чем ответить, Артур с превеликой осторожностью сел на постели, развернулся лицом к собеседнику и прислонился гудящим затылком к холодной стене.

- Мы с вами оба взрослые серьезные люди, - наконец, заговорил он, мрачно уставившись в колкие хищные глаза Петрова. - Вот и давайте рассуждать по-взрослому, без детских обид и лишних иллюзий. Я не слишком много знаю о России вашего времени, но и того, что я видел вчера по дороге с поля и сегодня по телевизору...

- Вы имеете в виду, позавчера и вчера? - уточнил майор.

- Вы прекрасно меня поняли. Так вот, я сделал кое-какие неутешительные выводы... и был бы рад, если б вы сумели доказать мне мою неправоту. Но, боюсь, вы не сможете... Предположим, я рассказал вам о "Комете" все, что сам о ней знаю. Во-первых, не факт, что этих сведений хватит, чтобы спроектировать вторую такую же "Комету": я не конструктор и не механик, я всего лишь пилот и принципы работы двигателя представляю себе лишь в общих чертах. Во-вторых, даже если будут созданы чертежи - пойдет ли дело дальше компьютерного моделирования и создания опытного образца? "Комета" - не уникальный корабль, в мое время производство подобных ей грузовых космолетов было давно налажено - но знаете, где оно базировалось? На околоземной орбите. Потому что большей части материалов, из которых она состоит, нужные свойства можно придать только при обработке в безвоздушном пространстве и в условиях невесомости. Сможете вы построить хотя бы один космический завод? Сомневаюсь... Нет, не подумайте, я вовсе не хочу сказать, что вам это не по силам. По силам и по уму, пытливыми умами Россия всегда была богата! Вам внеземное промышленное производство... как бы это выразиться... не по деньгам. Деньгами у вас сейчас абсолютно все мерится. Это беда, но она не одна. Другая беда в том, что находятся деньги не в тех руках, чтобы... Ну, что вы на меня волком смотрите? Не прав я?!

Майор Петров молча встал со стула и вышел из номера.

Его не было целый день. Артур то и дело засыпал - видимо, от действия каких-то лекарств, которыми его кололи, пока он был без сознания, - просыпался, пробовал вставать, но голова сильно кружилась. Когда ему принесли поесть, он без аппетита пообедал и снова лег. К вечеру сонливость прошла, и когда Петров пришел снова, Ищеев встретил его уже одетым. Майор был мрачнее тучи.

- Собирайтесь, - буркнул он, не глядя Артуру в глаза. - Впрочем, что вам собирать, все при вас... Вот ваша личная карточка, идемте со мной. Вас доставят к вашему звездолету.

- Спасибо, - с чувством поблагодарил Ищеев.

- Пока не за что, - отмахнулся Петров.

Он проводил Артура в уже знакомый двор, открыл перед ним дверцу автомобиля с наглухо затонированными стеклами, сам сел вперед. Шофера Артур не увидел, зато заметил, что салон отделяет от передних сидений стеклянная, усиленная металлическими прутьями и тоже тонированная перегородка. На мгновение Ищееву стало страшно, но он быстро успокоился. Ему все равно было нечего терять.

Машина тронулась, на удивление мягко и почти бесшумно, и быстро набрала скорость. Отчего-то у Артура возникло ощущение, что его возят по кругу - возможно, виной тому были непрозрачные стекла и почти полная звукоизоляция салона. В тишине и темноте звездолетчик пытался о чем-то думать, вспоминать по очереди все языки, которые знал, производить в уме сложные вычисления - но в конце концов сдался и заснул.

Сколько он спал, прикорнул ли на несколько минут или отключился на много часов, он не понял - чувство времени его совершенно покинуло. Майор разбудил его, тряхнув за плечо:

- Вылезайте, приехали!

Снаружи была темнота, почти под тон стекол. Машина стояла на краю поля, обнесенного ограждением из колышков и протянутого между ними скотча. Как ни вглядывался Артур в окружающую темень - по узкой полоске земли, выхваченной из мрака светом фар, он не смог понять, было ли это поле Селивана Денисова или какое-то другое. Петров окликнул его и достал из багажника шлемофон и сложенный скафандр:

- Вот, возьмите. Можете лететь. Если, конечно, сумеете поднять свою махину... Мы там почти ничего не трогали, но вы сами говорили о каких-то повреждениях...

- Двигатель в порядке, поврежден электронный навигатор. То есть, взлететь-то я взлечу, а вот где сяду следующий раз... Но лучше уж так, чем у вас тут! - отрезал Ищеев.

- Не забывайте, вы и мы - все-таки одна страна, хоть и в разное время! - с укоризной напомнил майор.

- Чем больше я об этом размышляю, тем мне труднее в это верить... Ну да ладно, поживете - увидите. За триста лет все еще не раз перемениться может... Ну, прощайте, Иван Карпович! Еще раз благодарю вас...

- Не за что! Прощайте и вы, Артур Арсеньевич. Не поминайте лихом.

Артур расправил скафандр, облачился в него, прикрутил шлемофон. Автомобиль майора развернулся, и столбы дальнего света уперлись в округлый бок "Кометы". Ищеев, не оборачиваясь, махнул рукой и зашагал к космолету.

Бортовой компьютер невозмутимо доложил о работосопособности всех систем межзвездного грузовика.

- Что-то слабо мне верится в твою честность, приятель, - невесело усмехнулся Артур.

Электронный навигатор проглотил иронию, даже дисплеем не моргнув, и деловито поинтересовался о направлении гиперперехода.

Артур задумался. И в самом деле, куда лететь? Плазменного топлива в обрез, свободы выбора почти никакой. На Марс? Но в том времени, где он находится, Марс еще пустынен и не обследован. На бета-семьдесят?.. Наверное, да. Если уж не удастся отыскать там галеанцев и призвать к ответу - а не из-за них ли "Комета" провалилась во временную дыру?! - то можно грунта насобирать и кустарным способом попытаться запас плазмы восполнить... А дальше? Дальше будь что будет. Если удастся починиться и снова попасть в свое время, то - искать Лилю. А если не удастся... Об этом Артуру слишком горько было думать.

Он ввел координаты астероида бета-семьдесят, скорректировал траекторию перехода с учетом необходимости экономить топливо. Корпус "Кометы" еле заметно завибрировал - началась подготовка к взлету. Теперь у Артура было полчаса, чтобы добраться до каюты и улечься в защитную капсулу. Он не спеша поплелся заученным путем. На душе было тяжело и горько. Из головы не шло увиденное на Земле. "Что они сделали с моей страной?!" - сокрушался Ищеев. - "И кто это сделал?? А главное, когда успели?.." Он же учил историю в школе и в институте - правда, новую и новейшую никогда особо не жаловал... а теперь едва ли не раскаивался в этом. Быть может, повнимательнее надо было слушать учителей, читать что-нибудь помимо учебников - тогда, наверное, и не показалась бы ему такой чужой и враждебной собственная родина, не пугала бы неразрешимой загадкой: каким же образом то будущее, в котором он родился и жил, благополучное, справедливое и такое теперь невозвратно далекое, могло вырасти из ЭТОГО настоящего, насквозь уголовно-чистоганно-лавочного, гадкого до рвоты?

Артур почувствовал, что его и в самом деле вот-вот вывернет. Выходит, сотрясение мозга не такое уж и легкое? Скверно. Ясная голова и быстрота реакции ему ох как понадобятся после перехода... Оценить обстановку и сообразить, куда его занесло на этот раз... Темное будущее, оно же и прошлое, разверзло впереди жадную пасть, и кто знает, сколько острых зубов еще подкарауливают заблудившийся звездолет?..

- Глянь-кось, Селиванушко, что это там блёскнуло? - воскликнула Марья, потянула мужа за рукав и ткнула пальцем в небеса. - Звезда хвостата? Комета ли?

- Нет, Марьюшка, я думаю так - не комета это, - вздохнул фермер Денисов. - Это Арсеньич, гость наш залетный, восвояси отбыть решил. Не полюбилась ему жизнь наша жистянка, вот и улетает, болезный... Дай ему, Боже, гладкого пути!

- Дай Боже!.. - эхом откликнулась Марья и перекрестилась.

КОНЕЦ