**** Трудовые будни ****

========================

Кто-нибудь готов спорить, что только на бумаге великие свершения осуществляются быстро и красиво? Скорее всего, каждый знает, что в реальной жизни - тем более, если работаешь на исторический проект - дни похожи один на другой, недели перетекают в месяцы, а месяцы спешат сложиться в год. И все заполняет работа, сплошная работа, несущиеся к заветной цели в едином потоке сотни тысяч человеко-часов.

Когда все только начиналось, события развивались стремительно и легко. Радостная весть об обнаружении астероида, спектральный анализ которого показал, что он состоит из вещества, не имеющего аналогов на Земле, буквально за минуту облетела весь мир в броских заголовках передовиц газет и выпусках теле- и радионовостей: "Находка века", "Открытие столетия", "Юпитер станет звездой", "И на Марсе будут яблони цвести"... Фотографии великой троицы - полковника, археолога и астрофизика - поклонницы вырезали из журналов и вешали над своими кроватями.

Раздавались и призывы вроде: "Полковника Джона Пилескиса - в президенты!". Но полковнику не нужна была власть такого масштаба. У него и без того было хлопот по горло, он по роду занятий превратился в прапорщика - это достань, то найди... Ученые же - как дети малые: ходи за ними да сопли подтирай. Только его энергия и воля двигали всю махину проекта. В науке нужны такие люди, которые, хоть и не способны подать ни одной блестящей идеи, но своей деловой хваткой могут взять за горло хоть самого президента и выколотить из него необходимое оборудование... для постройки, к примеру, космического корабля - модуля для пристыковки к кораблю Galileo, совершающему витки вокруг Юпитера.

Николая не касалось, где Джон отыщет все необходимое. Он просто говорил: нужно так сделать - и точка. Почему не по-другому? А потому, что технология не местная - инопланетная. А для нее все должно быть по высшему разряду, вне конкуренции и без возражений. Если, к примеру, фабрика имени колхоза "Красная заря" наладит выпуск замечательного видеомагнитофона "ВЛКСМ-1917" - будет ли он раскупаться? Вряд ли: потребитель обязательно предпочтет зарубежный аналог - не ахти какого качества, зато такой, на котором красуется лейбл "Made in USA". Это всего лишь допущение, магическое "если бы", но коли на местном уровне подобное в порядке вещей, что же говорить о другом - об уровне инопланетных технологий!..

Антонио очень хотелось быть полезным, активнее участвовать в осуществлении проекта, но знания, которыми он обладал, лежали совершенно в другой сфере человеческой деятельности. Однако Николай настолько привык к нему, что не мыслил без присутствия друга никакой работы. Антонио первым среди всех людей на планете узнавал о новой идее или мельчайших технических подробностях ее реализации из уст самого генератора и разработчика. И незаметно для себя он превратился в популяризатора гениального проекта. Он не знал разве что тонкостей математических выкладок, а так - владел полной информацией в адаптированном для понимания простых обывателей виде. Поэтому репортеры предпочитали обращаться с просьбами об интервью именно к нему. Николай всегда встречал журналистов приветливо - и выдавал в ответ на их вопросы набор непонятных фраз, уместных скорее в устах робота, но произносимых обычным человеческим голосом.

Акулы пера вежливо, глуповато улыбались и кивали головами в знак согласия и глубокого понимания предмета. Однако услышанное они должны были как-то изложить своей аудитории - а как?! Они уходили с опухшими мозгами и пустыми блокнотами, а Николай хохотал над очередной удачной шуткой, только что проделанной им с занудами-писаками.

Пока Антонио отдувался за него на бесконечных пресс-конференциях, неугомонный физик добавлял головной боли и полковнику:

- Джон! Мне срочно нужет каталог драгоценностей, украшающих короны всех монархов мира.

- А до утра Вы не можете подождать? Где я возьму его в три часа ночи! - огрызнулся Пилескис, удивленный экзотическим капризом "лохматого".

- Ну, не знаю... Вы у нас за волшебника, вроде?

Только Антонио понял, что никакая это не прихоть. Николай поймал за хвост какую-то идею, обдумывая фразу из послания:

"Белый брат, именем Гора света, украшающий венец царственнородных, против моих молний - как капля дождя против всех владений Посейдона".

- Ничего не поделаешь, надо достать! - поддержал он друга. - Это необходимо для проекта: по-моему, наш "Локо" сумел понять, что именно в послании названо "белым братом", способным притянуть астероид, как магнитом. Но если он не получит возможность сразу же проверить свою догадку, она может ускользнуть - поэтому каталог нужен очень срочно.

Полковник вздохнул и пошел поднимать по ночной тревоге министерство обороны США. Будьте уверены, ему доставят все необходимое в течение получаса: армия все-таки!

Заполучив желаемое, Николай принялся лихорадочно листать каталог, вчитываясь в названия камней. Пилескис и Антонио, один - заинтересованно, другой - позевывая и не скрывая раздражения, следили за ювелирными изысканиями астрофизика.

- Так я и знал! Нашел! - наконец, торжествующе провозгласил тот, схватил со стола карандаш и, отчеркивая строки, громко прочитал их:

"Алмаз "Кох-и-Нор" ("Гора света"), индийского происхождения, 108,9 карат, укреплен в короне Елизаветы Английской (королевы-матери)".

- Вот он, белый брат из послания Харлампия! Все сходится - алмаз "тверд и лучезарен, о нем вожделеют смертные", и имя этого камня переводится так, как нам нужно.

- А кто его черный брат? - спросил археолог.

Николай задумался, машинально опустив глаза, почти проткнув страницу остро заточенным карандашом. И вдруг звонко шлепнул себя ладонью по лбу:

- Лопни мои глаза, Антонио! Посмотри, как все просто: карандаш-то тоже называется "Кох-и-Нор"!.. Графит и алмаз - братья, потому что оба состоят из атомов углерода, это каждый школьник знает! Снова все сходится - карандашом мы пишем и рисуем, поэтому Харлампий говорит, что он "обращает мысли в слова и виденья в картины". Им легко рисовать - он мягок, но из него, из графита, сделаны стержни, выдерживающие тысячеградусную температуру внутри атомных реакторов - он стоек! Теперь мы знаем, как приручить наш астероид!..

- А что это дает на практике? Как уговорить английскую королеву одолжить нам главное украшение своей короны? - задал резонный вопрос Антонио.

- Думаешь, я знаю? Есть среди нас представитель силовых структур, имеющих международное влияние - вот пусть в его ведомстве головы и ломают.

Полковник понял, что его ждет новое задание, которое не грех и окрестить: "Невыполнимая миссия-4"...

**** Восход зеленой звезды ****

===============================

Над Северным полушарием властвовала царица дождей осень, над Южным - бушевала пышным цветением весна.

В Европе стояла ночь, в Америке был день.

Но, казалось, никто на планете не спал и не занимался привычными делами.

На Красной площади в Москве гудело и волновалось людское море. На Дворцовой площади в Санкт-Петербурге теснилась в радостном ожидании толпа. На площади перед Рокфеллеровским центром в Нью-Йорке яблоку было негде упасть. Тысячи тысяч монахов и мирян собрались перед собором Святого Петра в Риме. Те, кто предпочел остаться дома, вышли на балконы или вылезли на крыши. И все взоры были обращены вверх.

Еще не улеглись страсти после сообщения о том, что астероид Гаврилова успешно захвачен и от него отделен внушительных размеров образец. А сегодня корабль Galileo, много лет бывший искусственным спутником Юпитера, устремится обратно на Землю, и на небе зажжется еще одно солнце! Как можно пропустить такое волнующее событие?

Николай и Антонио только что вынырнули из последней перед началом работ интернет-конференции. Вопросы сыпались на них, точно горох из дырявого мешка:

- А не начнется ли в связи с появлением нового светила глобальное таяние ледников?

- Вы стопроцентно гарантируете, что климат на Земле изменится именно в лучшую сторону?

- Не будет ли свет Юпитера содержать опасного излучения?

- А вы точно рассчитали мощность - мы не поджаримся, как на сковородке?

- Скажите, какого цвета будет загар от зеленой звезды?

- Как будут работать от юпитерного света приборы на солнечных батареях?..

Многие вопросы повторялись десятки раз, а то и более. Каждый спешил узнать, что его интересовало, и каждый думал, что он такой - один.

Оставив справляться с лавиной любопытствующих специально созданную пресс-службу, друзья направились в центр управления. Перед его дверями Антонио остановился:

- Знаешь, я, пожалуй, останусь снаружи.

- Ты что! Идем со мной, как можно такое зрелище пропускать! - потянул его за рукав Николай.

- Это как раз ты его и пропустишь. Засядешь перед своими экранами и кроме цифр да диаграмм не разглядишь ничего. А я хочу по-настоящему увидеть, как загорится Юпитер!

- Зато, если ты пойдешь со мной, то сможешь первым услышать об успехе операции, из уст самих космонавтов! А так будешь мучиться неизвестностью, пока Юпитер не станет достаточно ярким.

- Нет, ты уж прости, но не зря ведь сказано - лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

- Ну, как знаешь... Возьми, это очки с защитными стеклами. Смотреть надо во-он туда.

- Спасибо, друг... Удачи!

Антонио хлопнул Николая по плечу и раскрыл перед ним дверь ангара. Астрофизик кивнул, улыбнулся и вошел.

Звездный час его настал.

Долгое, очень долгое время Антонио казалось, что не происходило ничего. Он отключился от всего, что было вокруг, ничего не слышал и не видел, кроме квадратика неба, выглядевшего темным, будто перед грозой, через пластиковые линзы очков.

По-черепашьи, невыносимо медленно ползли минуты. Николай весь истомился ожиданием, от ободка наушников у него началась головная боль. Он следил за мониторами связи с экипажем Galileo-1, отбиваясь от закрадывавшихся в душу сомнений. А вдруг они с Антонио что-то "недокрутили"? Вдруг в последний момент обнаружится некая роковая ошибка, и все полетит в тартарары?.. Они оскандалятся перед всем миром - как такое пережить?!

Ни тени этих сомнений не должен был прочитать на его лице нависавший над ним Пилескис, не должны были услышать в его голосе самоотверженные ребята-астронавты - непосредственные исполнители грандиозной и рискованной задачи. Малейшая оплошность, непредвиденный сбой аппаратуры - и они не успеют удалиться на безопасное расстояние от ядерного горнила, что вспыхнет за их спиной, погибнут сами и потеряют две величайшие драгоценности: алмаз британской короны и образец вещества астероида.

- Астероид приближается к верхним слоям атмосферы Юпитера... Наши двигатели включены на полную мощность! Мы успели!! Мы сделали это!!! - разнесся по центру управления искаженный расстоянием взволнованный голос командира экспедиции.

Громовое "Ура!" потрясло лабораторию. Полковника и Николая без всяких церемоний оттеснили, оторвали от пульта и стали качать.

Антонио вздрогнул, как от укола, увидев на небе яркую зеленую точку. Она растянулась в черточку, затем в полумесяц, и наконец перетекла в сияющий диск. Археолог восхищенно вздохнул - и тут же лишился почвы под ногами: это восторженная толпа, выбежавшая из центра управления, подхватила качать и его.

"Вот так дважды подбросят, и только один раз поймают..." - вытягивая при каждом взлете руки вверх, думал Антонио.

Вся Земля будто сошла с ума. Люди поскидывали теплую одежду, с восторгом указывали пальцем в небеса, обнимались, кричали в ликовании:

- Да здравствует чудо науки!

- Превратим всю планету в цветущий сад!

- Ура рукотворному солнцу!!!

Такого не было со времен первого полета человека в космос.

И никто не подозревал, что, кроме Николая, в чьей душе восторг не заглушал тревогу за направлявшуюся к Земле связку Galileo - Galileo-1, и королевского дома Великобритании, переживавшего за алмаз "Гора света", был, оказывается и еще кое-кто, не разделявший бурного восторга людей.

"Радуйтесь... Радуйтесь, неблагодарные сыны и дочери... Теперь вы узнаете, какова моя доброта. Но не надейтесь блаженствовать вечно! Изведаете вы и силу мою, и справедливый гнев. Когда узнаешь особую сладость жизни, стократ мучительнее будет наказание гибелью..."

**** "На пикник не желаете?" ****

=================================

Антонио полулежал на кушетке в превосходном настроении. Юпитер прилежно светит, оба корабля Galileo победителями вернулись домой, алмаз возвращен в британскую корону, кусок астероида Гаврилова благополучно канул в бункеры НАТО... Ан нет, не все спокойно в Датском королевстве!

- А я говорю, осточертели! - загремел голос Николая, отражаясь от гулких сводов ангара.

"Не иначе как с Пилескисом ругается", - подумал Антонио и вышел из комнаты посмотреть, что там в лаборатории стряслось.

Николай действительно был зол, Пилескис тоже.

- Слушай, Антонио! - поспешил Николай обратиться к вошедшему за поддержкой. - Тебе не надоели эти бесконечные пресс-конференции?

- Ужасно надоели, - согласился с другом Антонио, хотя еще не разобрался окончательно, в чем, собственно, спор.

- А мне-то как! Не дают работать совсем!.. - возмущенно откликнулся полковник. - Думаете, мне легко? 90 процентов атак отражаю, вам тут вообще рай. Сидите в кромешной тишине, можно сказать. А я с президентской командой каждый день в открытые боевые действия вступаю. А репортеры вообще обнаглели!

Похоже, Николай с полковником принадлежали не к двум враждующим лагерям, а к одному: оба отстаивали одну и ту же точку зрения. Но сколько шума устроили! Антонио язвительно усмехнулся и так же громко, как спорщики, выкрикнул:

- Да гоните вы их в шею!

Пилескис с Николаем разом замолчали, оба красные от натуги, уставившись на него выпученными глазами. "Какая свежая мысль!" - одновременно подумали они и расхохотались. Вскоре смеялись уже все трое, без удержу и до слез. Еще чего не хватало - скандалить из-за каких-то паршивых репортеров!

Вот так решилась судьба корреспондентов. Антонио, все еще трясясь от смеха, вытирая навернувшиеся слезы рукавом рубашки, написал красным маркером на большом плакатном листе:

"Представителям прессы!!! Прием будет вчера."

И торжественно вынес плакат из лаборатории, навстречу многочисленным паломникам, вооруженным адской техникой для освещения событий. Не менее торжественно прилепил объявление скотчем у входа, перед глазами оживившейся публики. Зажужжали камеры, загорелись софиты и разразился ливень фотовспышек. Археолог театрально раскланялся и с грохотом захлопнул за собой дверь.

- Вот скажите, Джон, - спросил он полковника, - зачем Вы рассекретили проект?

- Я, что ли, разболтал миру про нашу работу? - чуть не задохнулся от обиды Пилескис. - Есть у нас мудрые политики... Мировая технолгия! Новая фаза в развитии человечества! - последние слова он проговорил, придав своему голосу весь сарказм, на какой только был способен. И продолжил совсем другим тоном: - Да и не утаишь шила в мешке: выгляните в окно - вон он, Юпитер, светит себе.

Ученые согласно покивали.

- Ребята! Есть гениальная идея, - воскликнул вдруг Николай.

И полковник с Антонио напряглись. Опять их мозговой центр что-то придумал, наверняка еще более революционное, чем только что осуществленный проект.

- Поехали на пикничок, что ли? - с деланной беспечностью бросил астрофизик.

- Тоже мне, гениальная идея! - фыркнул Джон.

- Ты что? - удивился Антонио.

- А что - я что?! Мы уже бог весть сколько здесь варимся в этой кастрюле, - он взмахом руки неопределенно указал на ангар. - Сидим затворниками, вместо того чтобы пожинать плоды своих трудов. Не загорали за все время ни разу, овощей-фруктов не ели... Мы не только переругаемся между собой - еще и подеремся. Так ведь крыша съедет окончательно.

- Что есть крыша? - наивно спросил Пилескис, опасливо покосившись на купол ангара. - И почему она съедет?

- Ну, так говорят, - уклончиво ответил Николай. - С ума сойдем, короче. Знаете, болезнь такая есть - клаустрофобия, боязнь замкнутого пространства... Поехали, а? В отпуск хочу, хоть на пару недель!

Это он произнес уже с некоторой угрозой, а потом добавил более миролюбиво:

- Я такие места знаю, никто нас не найдет.

- Мне нужно подумать, два часа, - сказал полковник. Вояка, он и есть вояка.

Антонио же не нужно было долго уговаривать. Отдохнуть он и сам бы хотел. Только босс здесь Николай. А как ему скажешь, что пора бы и честь знать? Сам же не давал никому покоя, пока не приземлились Galileo. Какая его муха укусила сегодня? Не иначе, африканская цеце.

- Когда и куда? - с готовностью спросил Антонио.

- Погоди ты, "Чапай" думать будет, - усмехнулся астрофизик. Может, еще и зарубит светлую мечту.

Джон думал ровно два часа. А потом пришел к ученым и сказал свое веское слово:

- Ваше желание, Николай, имеет под собой разумное основание. Действительно, на природе Вы сможете получить разрядку и наконец увидеть воочию первые результаты влияния Вашего проекта на окружающую среду.

Друзья аж заслушались. Как умно говорит полковник! Скорее всего, с психологом посоветовался. И ведь о деле беспокоится. Если бы каприз Николая противоречил интересам проекта, никогда бы не пошел навстречу. А тут - смотрите!

- В Вашем распоряжении военный самолет ООН и месяц свободного времени. С завтрашнего дня вы с археологом в отпуске.

- Да, за месяц, да на самолете, мы вокруг всего шарика прокатимся! - пошутил Антонио. - А Вы, полковник, с нами?

- К сожалению, нет. У меня еще много работы, необходимо всесторонне исследовать свойства вещества астероида. Я пригласил лучших военных специалистов, а они уже больше ученые, чем солдаты, дисциплины никакой. За ними глаз да глаз нужен!

- Ну тогда счастливо, Джон, нам Вас будет нехватать, - почти искренне сказал Антонио.

- Ладно, ребята, как только сделаем работу - обещаю, отдохнем вместе на полную катушку!

На следующее утро две правительственные машины в сопровождении почетного эскорта с сиренами и мигалками отвезли VIP - ученых - на военный аэродром.

- А эти люди что здесь делают? - возмущенно спросил Николай, указывая на роту солдат в форме французских легионеров и при полной боевой выкладке.

- Это? Ваша охрана, - невозмутимо ответил Джон Пилескис.

Солдаты вытянулись по стойке "смирно", прижав короткие автоматы к груди и создав живой коридор у входа в самолет.

- И они полетят с нами?

- Разумеется! Мы не можем рисковать вами.

- Ничего себе, съездили на пикничок! - хмыкнул Антонио.

Вечно полковник сделает из маленького дела нечто поистине государственной важности!.. За это друзья не раз над ним потешались и язвительно подтрунивали. Но полковник всегда оставался верен своим убеждениям, вбитым в голову еще в военной школе. Когда у мамы Николая был очередной день рождения и он снова захотел поговорить с ней по телефону, Джон приложил к этому столько старания и выдумки, что получилось целое шоу, широко освещаемое в мире. Был организован телемост Москва - Мадрид. Дорогие подарки и море цветов получила мать гения. Теперь весь мир знал, когда у Марии Гавриловой день рождения.

Николай многозначительно переглянулся с Антонио, но смеяться над полковником они не стали. Видно же было, что это он так заботится о них, иногда переусердствует, но относится к ним по-отечески. Сейчас вояка походил на наседку, хлопотавшую над своим выводком. Постарел он от этих хлопот, осунулся, и две мрачные складки глубоко разделили щеки и подбородок. Нелегко ему было нести на себе груз огромной ответственности. Хотя вроде и Николай значился руководителем проекта, зато он был в их компании, как кардинал Ришелье - мудрый политик, крепкий тыл.

Друзья крепко пожали Джону руку на прощание - да ладно, мол, вернемся мы целыми и невредимыми. И еще такого наворошим, что о-го-го!..

- Ну, куда летим, командир? - протиснулся Николай в кабину и наклонился над пилотом, разглядывая хитрые летные приборы.

- Куда прикажете, мсье Гаврилов.

- Ах, вот как... Ну, тогда запоминай маршрут. В родную деревню!

**** Гении на природе ****

==========================

В родной деревне Николая как будто бы даже не заметили приезда высоких гостей. В эту осень рядом с Мошково мог приземлиться хоть НЛО - сей неординарный факт остался бы без внимания. Что там какая-то рота иностранных солдат!.. Совсем пустяки. Явочным порядком легионеров расквартировали по пустовавшим избам и направили на сельхозработы, восприняв их появление как неожиданную, но весьма кстати подоспевшую помощь.

Узнай о таком приеме Джон Пилескис, он лопнул бы от злости. Разве он не сделал все возможное, чтобы его подопечных встретили должным образом?! Звонили ли из Мадрида в Вашингтон? Конечно, звонили. Из Вашингтона срочно сообщили в Москву о визите крайне важных персон. Из Москвы не менее срочно позвонили губернатору области, что нужно оказать теплый прием гостям, приехавшим с неофициальным визитом.

Но губернатору только и оставалось, что в бессильной ярости призывать все громы небесные на голову председателя совхоза, ругать его мысленно на чем свет стоит и придумывать, что он с ним сделает, если тот оплошает со встречей. Потому что телефон в кабинете председателя надрывался напрасно - тому некогда было рассиживаться за столом.

И не мудрено! В совхозе было просто не до гостей, какими бы важными они ни были: надо было срочно убирать громаднейших размеров урожай. Вся растительность на полях, как бывших совхозных, так и фермерских, начала бурно и обильно плодоносить. В садах сельчан гнулись и ломались от плодов ветки даже померзших за зиму или ссохшихся от старости деревьев. На огородах буквально некуда ногу было поставить среди огромных огурцов, кабачков, помидоров и клубники.

Участок, на котором стоял дом Николая, под его нерачительным - наездами - хозяйствованием совсем было захирел, но вот настал и на его улице праздник. Николай с Антонио только в затылках чесали, пробираясь сквозь ярко-зеленые джунгли.

- Что ж ты мне не сказал, что в Бразилии у тебя домик? - подкалывал друга итальянец.

- Да какая Бразилия! - отмахивался тот. - Ты мне лучше скажи, что со всем этим изобилием делать? Пропадет же!

- Ты хозяин, ты и решай! И не вздумай мне лопату в руки совать, - заранее обезопасил себя Антонио. - Ты мне приятный отдых на свежем воздухе обещал, а не трудовую повинность.

- Ай дружочек, а ведь я обижусь... - нахмурился было Николай, но тут же обратил все в шутку:

- Коли ты мне собирать урожай помочь отказываешься, то уж не отвертишься, когда настанет время его есть!

- Об этом не беспокойся! - довольно улыбаясь, облизнулся Антонио. - Хоть сейчас прямо с куста. Я уж забыл, когда последний раз свежие фрукты-овощи видел. Джон нас с тобой старался покалорийнее кормить, но у этих американцев свои понятия о пользе пищи.

- Ой, не напоминай! - сморщился Николай. - Только поначалу кажется вкусно, а по сути - вся их еда синтетическая!

- Э, да ты у нас еще и эколог! - рассмеялся Антонио и хлопнул друга по плечу.

Тот дал ему тумака в ответ, Антонио не замедлил ответить, и между приятелями завязалась шутливая борьба.

- Что за шум, а драки нету? - раздалось вдруг совсем рядом.

Мужчины тут же отскочили друг от друга и смущенно, отряхивая зазеленившиеся костюмы, воззрились на невысокую кругленькую женщину в белой кофточке и пестрой юбке. Ее полное миловидное лицо с носиком-кнопочкой глядело приветливо и смешливо, озорные искорки плясали в синих глазах.

- Наташка... - растерялся Николай и поспешил скрыть свою растерянность за деланной строгостью:

- А что это ты, красавица, в чужой сад без стука входишь? А ну как собака злая там окажется?

- Да брось, Колька, зачем тебе собака? - рассмеялась Наталья. - Будто есть что охранять у тебя в доме. И с каких это пор к тебе стучаться нужно стало?.. Ах, да, ты же теперь важная птица! Ладно. Чем нам с тобой шпильками перебрасываться, познакомил бы лучше меня с твоим гостем.

- Наталья, перед тобой Антонио Каротти, величайший итальянский археолог, автор открытия века! Прошу любить и жаловать. Антонио, знакомься: Наталья, моя первая любовь!

- О, русская Венера! - галантно поклонился Антонио. - Позвольте ручку!

Он картинно упал на одно колено и коснулся губами пухлой натруженной руки с коротко остриженными ногтями, приятно пахнувшей цветочным кремом. Наталья зарделась и опустила глаза.

- Брось манерничать, Антонио! - усмехнулся Николай. - Совсем засмущал девку. Пойдемте лучше чай пить!

- Пойдемте! - обрадовалась Наталья. - У меня как раз к чаю вам гостинец.

Пока пыхтел самовар, Николай сноровисто собрал на стол, придвинул неказистые самодельные стулья.

- С чем пожаловала, гостьюшка? - спросил он, наполняя для Натальи чашку.

- Хотела помочь тебе с урожаем. Звездочка твоя ночью как солнышко светит, у всех аврал, семьями и то с трудом управляются, а ты один...

- Э-кхм, - напомнил о себе Антонио.

- А ты с гостем, - тут же поправилась Наталья. - Тебе с ним заниматься надо, когда ж тебе по хозяйству возиться!

- А свое-то хозяйство ты на кого покинула? - прищурился Николай.

- Ничего я не покинула! Дочки у меня подрастают помощницы, на все руки мастерицы. Они маму отпустили. Иду я и думаю - вот, наверное, Колька в поте лица-то трудится... А ты и не думал даже!

- Так мы ж буквально только прилетели! И отдохнуть людям с дороги не дашь... Ладно. Не обижайся. Помощь твоя действительно как нельзя кстати. Ты иди намечай фронт работ, а я сейчас переоденусь и присоединюсь к тебе. Антонио, не стесняйся, осваивайся - изучай русский крестьянский быт! Удобства во дворе, мыться - достань воды из колодца. Захочешь вздремнуть - лучше в другую комнату пойди, здесь диванчик обрушиться может. Я еще мальчонкой на нем спал.

- Спасибо, что предупредил! - оценил Антонио.

Глядя в окно, он удивлялся, как слаженно работали эти двое. Точно конь и кобыла в одной упряжке! Постепенно, шаг за шагом неухоженные заросли расступались перед ними, росли горы собранных плодов и кучи вырванных сорняков, участок обретал культурные очертания.

Когда солнце зашло и на лазорево-зеленоватом небе его место заняли яркий Юпитер и бледная, призрачная луна, Николай и Наталья разогнули натруженные спины, утерли пот со лбов и сели, где стояли - на последний островок высокой травы.

- Ночи-то и нет теперь... - медленно выговорила Наталья. - По-старому, было бы уже темно.

- Да, тебя, наверное, муж хватится... - так же медленно произнес Николай.

- Да не хватится. Обрадуется только, - неожиданно зло бросила она.

- Что ты такое говоришь, почему обрадуется?

- Не бери в голову. Ты ничего не слышал, - отрезала Наталья и с усилием поднялась:

- Пойду я. Действительно поздно уже.

- Постой! - Николай тоже поднялся и поймал ее за руку:

- У тебя все в порядке?

- Не надо, Коляня. Пусти, я пойду, - высвободилась она.

- Да... Извини, что лезу в душу. Спасибо тебе за помощь.

- Не за что. Ну, бывай! - и она, тяжело ступая, направилась к калитке.

- Бывай... - выдохнул Николай и побрел в дом.

От Юпитера в избе было светло и без лампочки. Антонио, накрутив на голову полотенце, давно спал.

Николай наскоро почистил зубы, плеснул воды в лицо, стащил с кровати на пол одно из одеял, побросал куда попало одежду, завернулся в одеяло в тени стола и почти мгновенно уснул.

**** Дела житейские ****

========================

Наталья буквально разрывалась между тремя рабочими местами, которые сама же себе создала: коровником, где в прямом смысле текли молочные реки, собственным хозяйством и садом-огородом Николая. Но заданный себе бешеный темп жизни она стремилась всеми силами поддерживать, сознательно изматывая себя, чтобы ночью спать крепко и не думать. Однако безжалостный Юпитер светил по ночам так же ярко, как солнце днем, и сон не шел к ней, несмотря на усталость.

Не так давно она узнала, что Славка погуливает от нее. С ним случалось это и раньше, но тогда были просто мелкие шалости, подружки-однодневки быстро менялись и столь же быстро оставались в прошлом. А теперь, похоже, подруга была одна - зато постоянная. Поначалу Наталья не обращала внимания на слухи, но всезнающее "сарафанное радио" не унималось - да и сама Наталья вскорости поняла, что не сможет закрывать глаза и уши от разительной перемены в муже. Он перестал бранить ее за задержки на работе, сделался равнодушен и к ее успехам, а однажды встретил ее у порога настороженным, натянутым точно струна, сидел за столом как на иголках - и, выйдя на двор за водой, Наталья отчетливо услышала, как хлопнуло, задребезжав, окно. Вернувшись в дом, она отметила, что муж выглядит заметно спокойнее, но не стала ни в чем разбираться. Ей всегда были противны скандалы, она предпочитала перетерпеть обиду, чем выяснять отношения.

Неизвестно, догадывался ли Станислав, что происходило в душе жены, но ему была очень удобна ее позиция, и он тоже сделал вид, будто ничего не случилось.

Наталья оставалась внешне спокойной, но в душе ее зрела катастрофа. Всю семейную жизнь она безоглядно доверяла мужу, а теперь с холодным отчаянием наблюдала, как рушится ее вера.

Неизвестно, чем бы все кончилось - смогла бы она перетопить обиду или все же решила бы как-нибудь реагировать на появление соперницы - но как раз тут приехал Николай. Ноги сами принесли Наталью к нему во двор.

И вот "Наташка-неунывашка" снова обрела смысл жизни, отдавая все силы труду бок о бок со своим первым возлюбленным. Она довела себя до того, что однажды упала от переутомления в обморок, проходя через площадь перед сельсоветом.

Придя в чувство, она обнаружила вокруг себя приятный полумрак, ощутила прохладу и густой запах пыли - и не сразу поняла, что оказалась в библиотеке.

Библиотекарь Галечка, книжница и хохотушка, была единственной, кого не коснулась всеобщая трудовая повинность. Напротив, для нее наступило вынужденное безделье, потому что на чтение ни у кого не оставалось ни времени, ни сил. Плотные библиотечные шторы и кондиционер - драгоценный подарок отца, председателя совхоза - помогли Гале превратить опустевшее рабочее место в оазис, и целыми днями она постигала богатства своего маленького храма знаний. Трудовая биография Галины началась недавно - она лишь год назад окончила в области библиотечный техникум - и потому, невзирая на скромность фонда сельской библиотеки, еще не успела перечитать его весь.

Лежавшую без сознания Наталью Галя заметила, выйдя за водой. Хорошо еще, что была Наталья невелика ростом, а то бы субтильная девушка не смогла сдвинуть ее с места. Уложив пострадавшую на прохладный пол между стеллажами, Галя поспешила обратно за своими ведрами. Войдя, она заметила, что Наталья уже не лежит, а сидит.

- Вам лучше, теть Наташ?

- Вроде ничего, Галенька. Голова вот только кружится.

- А не тошнит, кровь в висках не стучит? Вдруг у Вас солнечный удар.

- Нет, не бойся! Я просто устала. Сейчас отдохну да пойду. Дай-ка мне напиться!

Пока Наталья пила, брызгала себе водой в лицо, обтирала шею, Галя переводила с нее себе на ноги и обратно большие темные глаза, казавшиеся из-за полутьмы еще крупнее. Девушка вздыхала, приоткрывала рот, намереваясь задать вопрос, но не произносила ни звука.

- Ну, спрашивай, чего мнешься? - пришла ей на помощь Наталья.

- Вы только не сердитесь, теть Наташ... - промямлила Галя, нервно накручивая на палец кончик своей длинной черной косы.

- Обещаю, не буду, - улыбнулась Наталья и ободряюще кивнула.

- А правда, что Вы к дяде Коле Гаврилову в саду работать ходите?

- Правда. Ему бы одному не управиться, а с ним еще и друг - иностранец, до работы не охочий, развлекай только его...

- А правда... - Галя запнулась, густо покраснела и продолжала через силу:

- ...правда, что этого друга... зовут... Антонио Каротти? - это имя она выговорила почти беззвучно, одними губами, и лицо ее при этом словно осветилось изнутри, как будто она произносила имя бога.

- Да, по-моему, так его друга и зовут... Галечка! Да что с тобой - ты то краснеешь, то бледнеешь...

- Тетенька Наташенька! - зашептала Галя умоляюще. - Возьмите меня с собой! Я все по дому делать умею, и варенья варить буду, и огурцы солить, и обеды-ужины готовить! Пожалуйста!..

- Ну конечно, возьму, раз ты так хочешь... - удивленно глядя на взволнованную Галю, согласилась Наталья. - Все равно сейчас никто к тебе читать не ходит... Но что такого в этом Антонио?

- Ну как же, теть Наташ! - на бегу затараторила Галина, несясь в глубину фонда за ватманом и фломастером. - Он же сделал открытие века! Он же такой умный, такой красивый!..

Галя вынырнула из-за стеллажей совсем не с той стороны, откуда ее ждала Наталья, бросила кусок ватмана на стол и прижала четырьмя книгами. Наталья вздрогнула от стука и обернулась.

Пока девушка, высунув и прикусив от усердия кончик языка, писала объявление о переходе библиотеки на новый режим работы - раз в неделю, Наталья разглядывала ее и качала головой.

- А может, и не стоит мне брать с собой тебя, Галенька... Ты ж в того Антонио как есть влюбленная, а он неизвестно что за человек. Поматросит и бросит.

- А хоть бы и так! - неожиданно дерзко возразила Галина. - Каким бы он ни был - я все равно хочу с ним познакомиться. И если Вы мне не поможете - я сама к нему подойду!! Пусть что угодно говорят!..

- Ой, ой!.. - шутливо замахала руками Наталья. - Остынь, кипяток! Это ж я так... остеречь тебя пытаюсь. Ан, видно, зря. По себе знаю - уж если молодая да горячая чего задумала, нипочем не отступится. Ну, идем, что ли?..

- Идемте!

Между друзьями-учеными, казалось, назревала ссора. Антонио, задумчиво грызя яблоко, с преувеличенным вниманием разглядывал резьбу оконного наличника, а Николай, собирая малину, вместе с каждой падавшей в корзину ягодой ронял монотонным голосом одни и те же слова:

- Урожай собрать мало... Его сохранить надо... Собрать мало... сохранить надо...

- Да что ты заладил, как попугай!!

- Есть проблема. Она требует решения. Но решение не осуществляется. Потому я и повторяю проблему, - тем же механическим тоном, не оборачиваясь, ответствовал Николай.

- Ну, а я-то тут при чем? Я отдыхать приехал!

- Да отдыхай на здоровье, кто тебе мешает! - наконец, нормальным голосом отозвался Николай.

- Ты мешаешь, - честно ответил Антонио. - Своим броуновским движением.

Николай возмущенно обернулся, но Антонио остановил его упреждающим жестом и продолжал:

- Ты думаешь, у меня совести нет совсем - отдыхать, пока ты трудишься?! Но вовсе не обязательно мне присоединяться к тебе. Наоборот, присоединяйся ты ко мне! С нашим именем и возможностями мы вполне можем нанять работников!

- Нет, Антонио, не можем. В деревне людей мало. Ни у кого нет времени работать в чужом саду в ущерб собственному. Ни у кого - кроме Натальи... Кстати, вон она идет! Да не одна!..

- Здорово, мужички! - помахала им Наталья. - Я вам гостью веду. Изъявила желание познакомиться. Ставьте самовар!

- С превеликим удовольствием! - весело откликнулся Николай, освободился от висевшей на шее корзины и открыл гостьям калитку:

- Знакомьтесь! Этот импозантный мужчина с яблоком, у окна - мой друг и соратник, гениальный итальянский археолог Антонио Каротти.

- Очень приятно! - ответила Галя.

- А Вас, прелестное создание, я, кажется, встречал, но не имею чести знать по имени, - продолжал Николай. - Выручай, Наталья!

- Это Галечка Симанская, дочка нашего председателя, наш новый библиотекарь. Читать сейчас некому и некогда, вот она и вызвалась вам помочь урожай переработать.

- Ну надо же! - восхитился Антонио, целуя ручку Гале. - Какие у тебя замечательные, а главное - отзывчивые землячки!

- А то! - гордо выпятил грудь Николай. - На том и держимся!.. Пойдемте в дом, почаевничаем.

За чаем Галина не сводила с Антонио сияющих глаз, попросила рассказать о дне, когда было сделано открытие, и слушала, что называется, открыв рот. Улучив момент, когда она все-таки отвлеклась от него на свою чашку, Антонио по-итальянски заметил Николаю:

- А девочка-то очень даже хороша...

И, прежде чем Николай успел отреагировать, прозвучал ответ Галины на почти правильном итальянском:

- Я очень рада, синьор, что понравилась Вам!

Антонио подавился чаем и закашлялся, зажимая рот рукой. Николай, гулко стуча ему по спине, нравоучительно произнес на древнегреческом:

- Да, наша Галечка не так проста, как кажется!

Галина сдержанно улыбалась, довольная произведенным эффектом. Наталья, из всего сказанного понявшая только "Галечка", хлопнула ладонью по столу и прикрикнула:

- Мужчины, это невежливо! Что еще за языки басурманские? Больше двух - говорят вслух... то есть, по-русски!

- Прошу извинить, синьора Наталья, мы больше не будем, - наконец откашлявшись, просипел Антонио.

На Галю он смотрел уже совсем по-другому.

**** Запретная любовь ****

==========================

Красный от усталости, воспаленный глаз солнца закрылся, на небо выкатился яркий зеленый Юпитер и своим восходом приветствовал бледную полную луну. Мало-помалу привыкшая к отсутствию ночи, деревня постепенно отходила ко сну. И только на участке Николая в объятия Морфея никто не спешил.

Хозяин дома увлек Наталью в некое подобие беседки, образованное сросшимися кронами трех близко стоявших яблонь, сел рядом с ней на кучу сорной травы и битый час пытался ее разговорить.

- Что-то ведь происходит с тобой, Наталя!.. Что-то не очень хорошее. Думаешь, я не вижу, как ты работаешь? Неистово, с остервенением даже, ну не знаю, как сказать еще... За самые тяжелые ведра хватаешься, лопату в землю всаживаешь чуть не по черенок... Зачем ты изводишь себя? Что тебя мучает?..

- Славка мой - теперь не мой уже, Коляня, - горько вздохнув, сдалась она. - Зазнобу он себе завел... И чувствую я - серьезное это дело. Раньше он просто пошаливал, а сейчас будто чужой стал.

Голос ее звучал ровно, но такой повеяло на Николая сердечной болью, что он не нашелся, что сказать, и повесил голову.

- Молчишь?.. Ну, молчи. Сам напросился, теперь уж выслушивай. Верила я ему, как себе самой - и вдруг ровно в пропасти черной оказалась. А тут ты, лучик мой светлый, приехал. И заходили, зашевелилися думы давние, окаянные. Душеньке моей покоя не стало. Вспомнила, как кляла я тебя, Коляня, за слова твои откровенные, за то, что ты волю вольную выше любви моей поставил. А и вышло, родный мой, что ты честнее оказался. Мужиков-то верных и не бывает вовсе! Нет их, как есть не существует! Только они суть свою ветреную красивыми словами прикрывают - а ты не стал!..

Николай поднял на нее глаза, пораженный. Он встал перед сидящей женщиной на колени, взял в ладони ее залитое слезами лицо и с беспредельной нежностью приник к дрожащим губам...

- Ммм - нет! - взбунтовалась она, отталкивая его. - Что же это! С грязными купаться - самой в грязи оказаться? С волками жить - по-волчьи выть?! Так не бывать же тому!

- Миленькая, родненькая, успокойся!.. - бормотал Николай, отодвигаясь от все распалявшейся Натальи. - Ну видишь, я больше не трогаю тебя, ни пальчиком не касаюсь... Даже сел на лапы свои бесстыжие... Ох, как больно бьешь меня!.. Что я сделал тебе?.. Знаю... Отступился я тогда от тебя... отдал ему... А он - в душу тебе наплевал... Правильно, так мне!.. И мало еще!.. За боль ту злую, что он тебе причинил, - я отвечу... Ох! И тяжелая же у тебя рука, лада моя... Но - поделом мне!.. Бей...

Выплеснув весь свой гнев и увидев, что уже не пытается Николай спрятаться и уклониться, а покорно подставляет лицо, Наталья опустила руки, неловко повалилась ничком и затряслась в беззвучном плаче.

Николай шумно выдохнул, раздувая горевшие от ударов щеки, облизнул с соленой верхней губы сочившуюся из носа кровь. Осторожно приблизился к Наталье и, не касаясь ее, принялся поглаживать воздух над ее головой:

Все еще всхлипывая, Наталья подняла голову, повернулась, приподнялась на локте:

- Как красиво ты говоришь, Коляня...

- Это не я... Это Пастернак. Мои любимые стихи. Я сам так не умею...

- Ой, да у тебя кровь! Что я с тобой сделала!.. Но на меня просто бешенство напало... Столько лет я помнила тебя, столько лет хранила ту давнюю любовь нашу, как капельку росы, как будто звездочку - и вдруг она обернется тем же, что делает, таясь от меня, мой Славка с бесстыжей девкой...

Наталья осеклась, услышав, что Николай издал тихий, но весьма странный звук. Враз помрачнев лицом, она пристально посмотрела на него и убедилась, что не ошиблась: он, кусая губы, всеми силами пытался сжевать улыбку, но внезапно одолевший его "хохотунчик" был, по-видимому, сильнее.

- Что же я такого смешного сказала? - ледяным тоном произнесла Наталья.

Чувствуя, что неуместный смех вот-вот все равно прорвется, Николай с размаху закатил сам себе оплеуху. Радикальное средство подействовало: он глубоко вздохнул и смог заговорить:

- Ты прости меня... Я понимаю, как тебе обидно... но со мной такое бывает: вдруг посреди самого что ни на есть серьезного разговора как влезет в голову глупейший анекдот!.. И как разберет смех - спасу никакого нет... Я сам себя тогда ненавижу... Меня из-за этого одно время даже на конференции перестали приглашать. Прости... Я правда не хотел...

Он виновато взглянул исподлобья и так напомнил Наталье набедокурившего щенка - нескладный, лохматый - что она больше не могла сердиться.

- Ладно уж... Хотя честно сказать - так меня по сердцу резануло, когда смешок твой услышала... Что хоть вспомнилось-то тебе? Расскажи, любопытно.

- Да вот... Оказались в одном купе мужчина и женщина. Мужчина и говорит: "Вы знаете, я успел увидеть, что Ваш муж, попрощавшись с Вами, ушел с перрона в обнимку с моей женой". Женщина: "Ах, негодяй! И Ваша тоже хороша..." Мужчина ей: "А давайте мы с Вами им отомстим!" Сказано - сделано. Утром они просыпаются на одной полке. Мужчина будит попутчицу: "Душа моя, вставай - приехали!" Женщина, блаженно потягиваясь: "Как, уже утро?.. А я бы все мстила и мстила!"

- Ну и гад же ты, Колька! Убить тебя мало!! - воскликнула Наталья и снова распустила руки.

Но теперь уже Николай не видел в ней того неистового отчаяния, что заставило его несколько минут назад безропотно подставить ей лицо. Он почувствовал, что гнев ее - не совсем настоящий, и позволил себе дать отпор. Они вновь боролись, как когда-то в детстве - и не заметили, как перешли ту грань, за которой детские игры становятся взрослыми.

Когда они разомкнули объятия, Николай заметил, что по лицу Натальи пробежала тень. Он протянул к ней руку, но она отвернулась и села, пряча лицо в коленях. Николай опять, не касаясь ее спины, мягко погладил воздух, повторяя очертания ее тела:

- Не казни себя, Наталя! В любви нет правых и виноватых, и никто не накажет тебя больнее, чем ты сама. Не надо! Ляг лучше поспи. Мне так хорошо с тобой, я просто счастлив... Возьми мое счастье, отдай свою боль! Пусть она уйдет, как дурной сон, и завтра все будет прекрасно!..

А в домике шел другой разговор. Он вертелся почти час вокруг одного и того же. Антонио порой казалось, что и не разговор это, а игра кошки с мышкой, но кто из них был когтистым хищником, а кто - маленьким юрким грызуном, Антонио понимал не всегда: Галина непостижимым образом сочетала в себе покорность робкого кролика с железной хваткой удава.

- Вот смотрю я на тебя, и кажется мне - я давно тебя знаю, просто чуть позабыла. А ведь нас познакомили только сегодня!

- Что ты выдумываешь, Гала...

- "Гала"! Так звали жену художника Дали. Она тоже, говорят, была русская.

- Дали - от нас вдали! Ты не уводи меня в сторону. Ты прямо скажи - чего ты от меня хочешь?

- Ай, какой ты строгий, Тони!

- Оййй... Вот только так меня не надо звать. Как слышу - так сразу является призрак моей бывшей жены.

- Почему призрак? Она умерла?

- Нет, живет и здравствует. Просто вспоминать о ней мне так же неприятно, как увидеть привидение.

- Прости, я не знала. Тогда я буду звать тебя по-русски: Антоша!

- Хм! "Антоша"... Смешно.

- Смешно - не грустно. Так расскажи мне, Антоша, что ты намерен дальше делать?

- Не знаю пока... Наверное, поживу с недельку, а потом потяну Николая в Рим - на мою родину, ответным визитом.

Галя замотала головой и притворно-плаксиво протянула:

- Жакобушка... Не уезжай!.. А я тебе ребеночка рожу...

- Что?! - подскочил Антонио, точно ужаленный. - Не надо ребеночка! У меня и так двое по лавкам!

Галя прыснула:

- Какой ты смешной! "По лавкам" говорят, когда детей много - например, семеро - и когда они маленькие. И вовсе не стоило так пугаться!.. Это же из фильма, это не я сказала.

- Из какого еще фильма?

- "Формула любви". Про графа Калиостро.

- А, Кальиостро! Мы в Италии зовем его Джузеппе Бальзамо. У него было много имен, для каждой страны свое. Он был великим авантюристом.

- А ты великий археолог.

- Спасибо, я знаю, - важно подтвердил Антонио.

- А чего ты не знаешь?

- Прав ли я, что сижу сейчас здесь с тобой. Мне бы давно следовало отправить тебя домой к маме с папой.

- Перестань сейчас же! Мне не двенадцать лет. Я ни перед кем не обязана отчитываться.

- Ну, не сердись. Но я правда не знаю, вправе ли я принять твою любовь. Жениться на тебе я не смогу - слишком мало времени прошло после развода. Да и, честно сказать, не хочу - уж очень воспоминания свежи.

- А я и не прошу на мне жениться. Просто не гони меня.

- Не понимаю я тебя, Гала...

- А ты вспомни! Ты же эллинист. Вспомни, как женщины из завоеванных стран присылали своих дочерей к великому Александру Македонскому. Они почитали за честь стать бабушками его внуков.

- Но этого я уж точно не могу ни себе, ни тебе позволить! Твои родители ни за что мне не простят. Да и совесть-то у меня все-таки есть...

- Антоша, ты не считай уж меня такой недалекой! Я все прекрасно понимаю, и я грамотная, не гляди, что из деревни. Будет просто любовь. До гроба. А детей не будет, раз ты не хочешь.

- Ну что же ты так мне стелешься под ноги!? Я же переступлю через тебя и пойду дальше...

- Не переступишь. Не сумеешь. Ведь я - колдунья!

Она распустила косу и рассыпала по плечам черные шелковистые волосы.

- Смотри мне в глаза! Все предначертано. Ты должен был приехать туда, где я, потому что тебе на роду написано стать моим первым мужчиной!

- Так ты еще и... Боги милосердные! Нет, я не могу. Зевс, Гера, Афродита, Гея! Слышите ли вы, что хочет от меня это дитя природы?! Дайте мне знать, как поступить!!

Большое румяное яблоко, лежавшее до сих пор неподвижно на самом верху пирамиды своих аппетитных собратьев, сорвалось вниз, прокатилось по полу и мячиком прыгнуло в руки Антонио. Он машинально откусил кусок, тут же проглотил, почти не жуя, и запустил надкушенным яблоком в Галю. Она ловко поймала его и тоже вонзила зубы в сочную приторную мякоть.

Антонио встряхнул головой, шагнул к ней:

- Боги решили, как хочешь ты. Я подчиняюсь их воле. Идем же - я открою тебе страну любви! Я проведу тебя через страдания к пламени экстаза и научу всему, что умею сам...

- Иду, мой Адам - я твоя Ева!

Луна поблекла и скатилась вниз. Побледнел и Юпитер, уступая дорогу восходу солнца. В деревне запели первые петухи. Николай и Наталья проснулись, улыбнулись друг другу и, держась за руки, пошли к дому.

Николай уже взялся за ручку двери, как вдруг послышался треск дерева, а вслед за ним - звонкий Галин смех и приглушенные чертыхания Антонио.

- Так, все понятно, мы здесь лишние, - констатировал Николай и потянул Наталью обратно к беседке.

Но дверь распахнулась, и на пороге показался Антонио - взлохмаченный и с кругами под глазами, но вполне одетый.

- Аид забери твой диванчик, Нико! - рявкнул он. - Испортил мне все удовольствие от утреннего кофе.

Николай с Натальей заглянули в дом. Галя, тоже одетая, покатывалась со смеху, сидя на полу перед темной лужицей с осколками чашки.

- Она еще смеется! - в один голос воскликнули друзья.

- Это была любимая чашка моей бабули... - продолжил Николай уже соло.

- Ничего! Посуда бьется к счастью, - улыбнулась Наталья.

**** Молнии, несущие возмездие ****

===================================

Сигнал боевой тревоги гулко разнесся по коридорам секретного бункера - центральной части комплекса зданий Мадридской резиденции НАТО. В считанные минуты все двери зала, где хранился кусок астероида Гаврилова, были заблокированы. Мыслимое ли дело - в самом сердце тщательно охраняемого комплекса, в его святая святых, был совершен теракт! А как еще расценивать выстрел из ракетницы в замкнутом помещении с бронированными стенами?..

Датчики дымоуловителей сработали не только на минус третьем этаже, где был расположен зал, но и на всех этажах, что находились над ним, вплоть до верхнего. К счастью, там никто не пострадал. А что творилось в самом зале, остался ли в нем кто живой - как раз предстояло выяснить группе быстрого реагирования. В ее состав вошел и Джон Пилескис - ведь случившееся непосредственно затрагивало результат проекта "Юпитер". Полковник обильно потел от волнения под пуленепробиваемым костюмом. Лучшие военные физики и химики, собранные им для исследования вещества внеземного происхождения, вероятно, погибли или оказались в заложниках у террориста, непонятным образом просочившегося через многоступенчатый пропускной контроль.

- Слушайте меня! - зарокотал Пилескис в переговорное устройство, динамики которого были выведены в зал. - Кто бы вы ни были и какие бы цели ни преследовали - сопротивление бесполезно. Все входы и выходы из зала перекрыты! Никто не будет выполнять ваши требования. Бросайте оружие! Приказываю сдаться!

- Господин полковник... - послышался в ответ сквозь треск и помехи срывающийся взволнованный голос. - Говорит сержант Дик Стейтон из службы охраны объекта 001Х "Астероид Гаврилова". Это не теракт! Повторяю: это не теракт!! Посторонних в зале нет, никто не пострадал. Разрешите доложить: в результате моей преступной самовольности сделано открытие!

- Чем Вы докажете, что Вы тот, чьим именем назвались? - строго вопросил полковник.

- Не стреляйте! Я выхожу...

Блокировка дверных проемов была снята, и ведущая в центральный коридор дверь стала медленно приотворяться. Десятки стволов держали ее под прицелом. Из открывавшегося проема пахнуло дымом и известкой. В коридор шагнул обсыпанный белой пылью военный и утер рукавом лицо. Все облегченно вздохнули - это действительно был сержант Стейтон.

Отодвинув его, полковник ворвался в помещение. Астероид был на месте, все военные специалисты живы и здоровы, только точно так же засыпаны белым, как и Стейтон. На всей мебели и приборах лежала и в воздухе висела, скрипя на зубах, тонкая известковая пыль.

- Что здесь произошло, черт побери?! - гаркнул Джон и оглушительно чихнул.

- Да этот придурок Стейтон пальнул в потолок!.. - недовольно начал кто-то из военспецов и осекся, получив от коллеги локтем в бок.

- Сержант Стейтон! Я требую разъяснений! - приказал Пилескис и снова чихнул.

- Разрешите обратиться! - подбежал и вытянулся в струнку Дик. - Во время несения караульной службы меня одолела сильная скука. Опасаясь, как бы она не вызвала мое засыпание на посту, я стал думать, как предотвратить это нежелательное состояние. Мною было замечено, что после очередного эксперимента с объектом маленький его фрагмент упал на пол. Фрагмент был цилиндрической формы, очень похожий на пулю. Я решил позволить себе, как мне показалось, невинную шалость: зарядил означенным фрагментом свое табельное оружие и произвел выстрел в потолок.

- Вы болван, сержант Стейтон! Как Вам такое в голову могло прийти? - процедил сквозь зубы Пилескис.

- Виноват, господин полковник! Но стены здесь высокопрочные, и я не думал, что наделаю вреда больше, чем дырочка в звукоизоляционном слое. А получилось так, что из обычного пистолета я пробил перекрытие!

- И не только перекрытие, сержант Стейтон. Ваш выстрел прошил все здание, как иголкой, в том числе и наружную стену! Вас следовало бы отдать под трибунал... Но поскольку, на Ваше счастье, никто не пострадал, и ввиду того, что случайно открытые Вами новые свойства объекта чрезвычайно важны для нашего ведомства, я смягчаю Вам наказание. Вы будете разжалованы в рядовые и проведете десять суток под арестом. Сдайте оружие!

- Разрешите обратиться! - вмешался начальник охранной службы.

- Обращайтесь.

- Считаю необходимым указать Вам, господин полковник, на поспешность и несправедливость Вашего решения. Мой подчиненный сделал открытие, сулящее переворот в оборонной промышленности, он заслуживает поощрения, а не наказания...

- Отставить! - оборвал Пилескис. - Здесь приказываю я! Объект 001Х снимается с охраны и передается в баллистический отдел для изготовления пробной партии боеприпасов. Одновременно с испытаниями на полигонах начнутся работы по воссозданию внеземного вещества в земных условиях. И только если оба эти направления окажутся успешными, я подумаю, представить ли Стейтона к награде. Вы слышали, рядовой Стейтон? Сдать оружие! Группе захвата - конвоировать задержанного к месту отбывания наказания! Исследовательской группе - подготовить объект к перемещению! Вопросы есть?..

Услышав в ответ нестройное: "Никак нет", полковник дал отмашку:

- Выполняйте! Остальные - вольно!

Продолжение следует.....

Глава шестая: Игра бога