Глава VII Дерзающим судьба помогает

**** Неожиданный союзник ****

==============================

Вынужденное безделье в замкнутом пространстве камеры - и так достаточно суровое наказание для непоседливого Николая - стало и вовсе невыносимым, когда ему наложили на глаза повязку. Он не в силах был усидеть на месте, метался, как дикий зверь в вольере, натыкаясь на стены, падал, запутавшись в собственных ногах, снова поднимался... Несколько часов безостановочного движения утомили его так, что до двери он добрался ползком. Ощупью нашел окошко для еды, но при этом уронил стакан с водой.

- Проклятье!.. - не сдержался он и забарабанил по двери:

- Дайте еще воды! Я умираю от жажды!!

Выдвижной столик уехал на другую сторону двери так быстро, как будто там только и ждали этой просьбы. Услышав, что он двигается обратно, Николай уже осторожнее ощупал его, сжал одной рукой стакан, а пальцы другой засунул в щель, не позволяя столику выдвинуться до конца и закрыть отверстие в двери. Он залпом выпил воду и чуть не подавился от боли.

- Вы, кажется, просили принести Вам пить, а не ломать Вам пальцы? - иронично заметил тюремщик, ослабив, но не прекращая попытки задвинуть столик. - Уберите руку по-хорошему.

- А если не уберу?! Давайте, ломайте!.. И так я уже без глаз остался, буду еще и без пальцев - невелика потеря! Лишь бы шея осталась цела, чтоб повесить было за что!..

- Зачем Вы так? Вы не остались без глаз, врач сказал - за ночь лекарство подействует, и уже завтра повязку снимут, Вы снова будете видеть. Ну, дайте же мне закрыть!

- Послушай, солдат! - Николай приблизил лицо к самой щели и прогудел в нее: - Признайся: ты хочешь жить?!

- Замолчите, отойдите от двери! Услышит лейтенант - и меня накажут, и Вы останетесь без ужина. Разговаривать с осужденными без крайней необходимости запрещено.

Еще несколько секунд борьбы - и тюремщик сдался:

- Хорошо, я пойду Вам навстречу, раз Вам так необходимо выговориться. Я обещаю, что вернусь поговорить с Вами, буквально через несколько минут - когда лейтенант отойдет. Слово чести! Прошу Вас, уберите руку.

Николай повиновался, ощупью нашел нары и присел, растирая прищемленные пальцы. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем снова послышался звук выдвигаемого столика.

- Я принес Вам еще воды, - сказал охранник.

- Спасибо, братец! - напившись, поблагодарил Николай. - Ты не представляешь, как много для меня значит теперь любое ощущение жизни. Пища и питье, дуновение сквозняка, слова других людей, обращенные ко мне... Мне ведь чуть больше недели осталось жить. Я так многого хотел добиться, но не успел почти ничего! И уж конечно, совсем не такой представлял себе свою смерть.

- Ничего не поделаешь - суд решил, что Вы должны умереть.

- Суд... Так и хочется повторить за русским классиком: "А судьи кто?!" Такие же люди, как мы с тобой, так же способные ошибаться и подверженные эмоциям. Вот-вот Земля поглотит сама себя - где уж тут здраво рассуждать!.. Они напуганы тем, что Вселенную ожидает катастрофа, они видят во мне средоточие зла и думают - если расправятся со мной, это облегчит их участь...

Николай горько усмехнулся - и прикусил губу, услышав из-за двери:

- Друг мой...

Весьма неожиданное обращение из уст тюремщика! Николай озадаченно наморщил лоб, а охранник продолжал:

- Друг мой, скажите мне - Вы ведь знаете, Вы не станете скрывать - сколько нам осталось до катастрофы? Когда именно это случится?

- Ты хочешь знать всю правду? Так знай - это может произойти в любую минуту! Через год, через неделю, через месяц - отсчет последних часов существования человечества уже идет! Пока еще не поздно остановить его - но скоро будет поздно...

- Вы меня пугаете... Но я слышал, что начата постройка кораблей для нашего спасения - мы сумеем избежать смерти!

- Сумеете ли?.. Не говоря уже о том, что сама эта затея весьма сомнительна, - разве хватит на космической станции места для всех? В лучшем случае туда будет эвакуирован лишь каждый десятый. Не тешь себя иллюзиями - разве ты, простой надзиратель, пусть даже в тюрьме международного значения, или твоя семья достойны такой чести? Все места в новом Ноевом ковчеге давно распределены между сильными мира сего. Как всегда - элита спасется, бросив всех остальных погибать.

- Как странно Вы рассуждаете... Как будто на дворе средневековье. Перед лицом смертельной опасности все равны, каждому будут даны одинаковые шансы выжить.

- И это я слышу от гражданина Нидерландов - первого государства на планете, где установился капитализм! Эй, солдат, ты не коммунист, случаем? Разуй глаза, сними розовые очки - далеко ходить не надо: напротив тюрьмы играет уличный музыкант, а мимо едут дорогие машины, и в них сидят отнюдь не плебеи! Ты говоришь, на дворе не средневековье? Технически - да, но умы людей изменились не столь уж сильно. Как были холопы и паны, так и остались, просто называются по-другому. Да что я тебе говорю, как будто сам не знаешь!.. Вон у нас в России семьдесят лет строили общество равных возможностей, а от чего ушли, к тому и пришли. Не было официальных богачей, но каждый начальник был как князь, а уж министр - просто Господь Бог в миниатюре!.. С точки зрения власть предержащих рядовой гражданин - ничтожество, прах, не стоящий даже мизинца их ноги. Вот вспомни - наверняка к вам сюда приезжали высшие чины проверять порядок содержания заключенных?

- О, да, совсем недавно такое было! Среди ночи всех подняли по тревоге, и нам пришлось здорово побегать, чтобы к утру все было в лучшем виде.

- Как все знакомо! Я сам когда-то служил в армии, знаю, о чем говорю - само собой, в ожидании смотра поднимается переполох. Как бы безупречно ни было все организовано, всегда есть какие-то мелочи, на которые в повседневной текучке никто не обращает внимания, но которые должны быть вылизаны к приезду высоких гостей!.. И что проверяющий, доволен он остался?

- Разумеется!

- Не знаю, как у вас, а у нас генерал, если останется доволен, называет солдат сынками, угощает махоркой...

- Ну, у нас почти так же было - дружески похлопал по плечу самых отличившихся, а мне даже часы со своей руки подарил.

- И что, тебе это понравилось? Фактически незнакомый человек панибратски тебя хлопает и дарит не новые наградные часы, а свои старые, которые давно надоели и требуют замены?..

- Ну что Вы! Это ж генерал!..

- Вот! Ты сам все сказал своей интонацией. В каждом человеке глубоко сидит холоп, не гляди, что на дворе новый век.

- Да, Вы правы. Но скажите же, что мне делать, как спастись? Я, может, и смирился бы с погибелью, но мой сын еще так молод, он талантливый мальчик, большой специалист по компьютерам - ему бы жить и жить, а у него украли будущее! Неужели ничего нельзя поделать?!

- Можно, пока еще можно! Я и сам хочу спасти Землю, я просто обязан это сделать, раз уж так вышло, что я стал причиной смертельной угрозы. Но меня вздернут через неделю с небольшим!.. Я изложил ученым свой план, как можно погасить Юпитер, но меня никто не стал слушать - я потерял доверие...

- Я верю Вам! Верю, что Вы знаете, как отвести беду. С тех пор, как я впервые услышал Ваше имя, Вы мой кумир. Я сам в детстве бредил звездами, но жизнь иначе повернулась - а Вы стали для меня олицетворением воплощенной мечты! Да, Вы ошиблись - но Вы ведь знаете, как все поправить?! Вы ведь сумеете?!! Обещайте же, что спасете моего сына - я спасу Вас, чтобы Вы это смогли! Пускай мне будет трибунал - я помогу Вам бежать!

Николай пил его слова, как мед. С какой неожиданной стороны пришла помощь - но она пришла! Не все еще потеряно.

- Послушай, братец... Я многое знаю, но я не всемогущ. В одиночку я бессилен. Убегу - и буду прятаться по углам, пока меня не выследят... Вот если бы ты нашел моего друга Антонио...

- Археолога Антонио Каротти?

- Да, его!

- Я сделаю для Вас все, что в моих силах. Сегодня же поручу Винсенту разыскать его.

- Кто это - Винсент?

- Мой сын! Даст Бог, Вы с ним поближе познакомитесь. Ну, а теперь отойдите от двери - лейтенант возвращается!

- Спасибо тебе! Если и когда все благополучно закончится, я сумею тебя отблагодарить.

Николай сел на нары, потом лег. Повязка на глазах больше не угнетала его, надежда укрепила его дух и заставила забыть о боли. Вскоре он уснул, да так крепко, что проспал ужин. Ему снова - впервые за последний год - приснилась Эвмена, и песня ее была прекрасна, как никогда.

**** Жизнь соткана из совпадений ****

====================================

- Ну и видок у тебя, Нико!

- На себя посмотри, Анто!

Друзья-ученые сидели за столом по разные стороны прозрачной перегородки в комнате свиданий с заключенными и скептически разглядывали друг друга, учащенно моргая. У обоих одинаково шелушилась кожа на обожженных лицах, и время от времени оба, не сговариваясь, одновременно принимались чесать щеки, тереть лоб или нос.

- И тебя тоже он шарахнул? - спросил Николай, перейдя на древнегреческий.

- О! - вырвался возглас у охранника. Он сделал несколько шагов вперед, удивленно прислушиваясь.

- Что такое? - обернувшись к нему, хором спросили по-английски Николай и Антонио.

- Язык такой странный первый раз слышу. Вообще-то, нельзя общаться на языке, которого не понимает охрана, но если вам это необходимо, я разрешаю под свою ответственность. Хотя, жаль... Я думал, вы мне доверяете.

- Извини, приятель, - ответил Николай. - Это просто на случай, если стены имеют уши. То, что тебе будет нужно знать, я потом переведу.

- Хорошо, - произнес охранник и отошел, продолжая с интересом вслушиваться в незнакомую щебечущую речь.

- Так я смотрю, он и тебя поджарил так же, как меня? - снова спросил Николай.

- Представь себе!.. Более того, я даже слышал, что он тебе говорил. Твоих ответов я, разумеется, знать не мог, но по его реакции понял, что ты в него не веришь. А я-то верил! Всю жизнь верил!! А он с нами так обошелся - превратил фактически в палачей рода человеческого, да еще и по морде дал... Мужчины клана Каротти таких вещей не прощают!

- Да ты мафиози!?..

- Не смейся, а то не буду рассказывать!

- Ладно, молчу.

- Когда я услышал его, я сидел в уличном кафе - сейчас они ночью работают по всему городу, благо светло, как днем, и дождь наконец перестал. Сижу, пью вино, и вдруг оно у меня чуть не закипело в стакане! Я подумал, это какие-нибудь хулиганы этажом выше лазерной указкой балуются, посмотрел наверх - а в небе лик вещает!.. Ты не представляешь, Нико, что за буря у меня в душе поднялась - я же сначала решил, что он ко мне обращается! А потом он говорит: "Как ты смеешь спрашивать об имени?" - а я-то не спрашивал ничего! Тут я и понял, что он с тобой... кхм, беседует. И даже разозлился на тебя за то, что ты ему дерзишь. Даже начал шепотом у него за твои слова прощения просить... И тут, как раз, когда он стал излагать свои воззрения на человечество - не раньше и не позже, веришь ли? - вылезает на площадь перед кафе какой-то бродячий проповедник и давай народ стращать: покайтесь, мол, приблизилось Царство Небесное!.. Что тут на меня нашло - сам до сих пор не понимаю. Выбежал я тоже на площадь, толкаю его прочь и ору - да, покайтесь, но не перед Христом, а перед Зевсом, это он послал нам наказание за то, что отступили люди от веры в него! Ох, что тут началось... Проповедник этот Библией меня по затылку огрел, кругом толпа гудит, надвигается - я уж подумал, пора с жизнью прощаться!.. Тут-то Юпитер меня и "погладил" своим лучиком. Спасибо, конечно, ему за то, что толпа в страхе разбежалась, но остался я на улице беспомощный, как котенок. И такой же слепой...

- Бедный Анто! Ко мне вон охранник сразу врача вызвал, а тебе и помочь было некому...

- Да, я чуть не пропал... Пока ползал по площади, все на свете проклял. И вот что я понял, Нико: прав-то ты, а не он! Люди достойны жить, они не стадо, они разумны и добры! Как только они оправились от страха, то вернулись спасти меня! Они, пять минут назад готовые на клочки меня разорвать!.. Совершенно чужая женщина взяла меня под руку, сделала мне из своего платка примочки на глаза, отвела в больницу... Там меня и отыскал Винсент, сын твоего тюремщика. И вот я здесь!

- Мы снова вместе, и ты свободен!.. Ты не пытался ничего выяснить о Пилескисе?

- Нет, Нико, он же из НАТО - к этой конторе на хромой козе не подъедешь!

- Но ты хотя бы знаешь, жив ли он?

- Ничего я не знаю...

Друзья замолчали.

- Простите... - вмешался тюремщик. - Мне послышалось, или вы упомянули Пилескиса из НАТО, того, что был третьим в вашем проекте?

- Да, упомянули, а что? - отозвался Антонио.

- А то, что у меня для вас хорошая новость: он жив! Я уже говорил господину Гаврилову, что мой сын, без преувеличения говоря, - компьютерный гений. Так вот, один его друг по переписке, военный из НАТО, в качестве отдыха от несения службы любил прогуливаться по секретным базам данных своего ведомства. И чьи-то настолько высокие интересы он там задел, что на него организовали настоящую охоту, а когда поймали - бросили в тюрьму и приговорили к расстрелу. А почему не расстреляли - а потому, что в военных тюрьмах, как ни странно, очередь на казнь еще больше, чем в гражданских! То есть, приговорить его приговорили, обжаловать приговор запретили - и посадили дожидаться своей участи. Такая вот психологическая пытка. И он, чтобы с ума не сойти от жизни в постоянном страхе, стал там что-то придумывать, мастерить, изобретать - и вышел на связь с моим сыном! Они достаточно регулярно общаются, и как раз когда начался процесс над вами, этот друг сообщил Винсенту, что в очереди на расстрел оказался Джон Пилескис. А раз он еще жив, то Пилескис и подавно!

- Грандиозно! - в один голос воскликнули Антонио и Николай.

- Нам необходимо с ним связаться! - тоном приказа заявил астрофизик. - Антонио, вы с Винсентом и станете связными!

- Так и сделаем! - обрадовался Антонио. - Ну держись, Юпитер, ты у нас еще попляшешь!

- Простите, господин Каротти, Вам пора, - предупредил охранник. - Если Вы слишком задержитесь, это привлечет нежелательное внимание. Ваше свидание и так длилось больше положенного.

- Хорошо, я ухожу, - Антонио поднялся. - Не грусти, Нико, я скоро снова приду! Винсент - умный парень, мы с ним сообразим, как быть дальше.

- Да и я времени терять не буду, - заверил Николай. - Стоило мне увидеть тебя, как сразу все в голове на место встало! Ну, пока!

Николай вышел из-за стола, тюремщик открыл дверь, пропустил его вперед и, повернувшись, чтобы закрыть замок, подмигнул Антонио:

- Дерзайте, ученые мужи! Я на вашей стороне!

**** Заговор обреченных ****

===========================

С некоторых пор жизнь казалась полковнику НАТО Джону Пилескису одним сплошным недоразумением. Если бы кто-нибудь сказал ему пару лет назад, что он пойдет под трибунал за то, что усердно и со всем возможным рвением выполнял свои обязанности - он рассмеялся бы тому человеку в лицо. Но правда жизни бывает, как известно, любого вымысла странней.

Когда он узнал, что именно Юпитер, на зажжение которого они с Николаем и Антонио положили столько сил, физических и душевных, потратили столько времени и денег налогоплательщиков, - что именно "чудотворная" зеленая звезда названа причиной бурь, гроз, наводнений и тайфунов, обрушившихся на планету... он едва не пустил себе пулю в лоб. Спас его только быстрый арест. Оказавшись в камере смертников, Пилескис уже не оставался наедине с самим собой, да и оружия у него больше не было.

Поначалу Джон ждал расстрела даже с нетерпением и помрачнел, узнав, что это ожидание может растянуться чуть ли не на год. Первое время он отгораживался от других приговоренных стеной холодного высокомерного молчания, считая всех их закоренелыми преступниками, вполне заслуживающими ожидавшей их суровой участи, а себя - жертвой обстоятельств, случайно оказавшейся в столь неподходящей компании.

Но, надев на себя маску безразличия и отчужденности, полковник не утратил профессиональных навыков - наблюдательности, остроты внимания - и почти помимо воли вслушивался в истории, которыми обменивались заключенные. Они открыли для него оборотную сторону военного правосудия, в непогрешимость которого Пилескис безоговорочно верил. Мало кто из осужденных действительно занимался сознательным вредительством, хотя были среди них и настоящие преступники. Но таких оказалось меньшинство.

Случайно ли так получилось именно в этот год, или же так было всегда - но в камере смертников в основном оказались собраны люди вроде Дика Стейтона из службы охраны мадридской резиденции НАТО - такие, единственной виной которых была склонность самовольничать. Им приходили в голову блестящие идеи, и они без промедления начинали воплощать свои замыслы в жизнь, не давая себе труда доложиться командованию по всем правилам субординации. Всем им не повезло - самоуправство их имело печальные последствия, из-за них погибли люди. Единственным исключением был не в меру любопытный лейтенант Даррен Клайтон - тот самый друг сына гаагского тюремщика, что ухитрился наладить связь между камерой смертников и внешним миром. Да, осужденные трибуналом на высшую меру наказания были убийцами, но убийцами невольными, и сами тяжело раскаивались, что отняли жизнь у подчиненных. Эксперт по новейшим видам оружия, пилот "Шаттла", военный медик, конструктор скафандров, специалист по вакууму - все они горели желанием получить от жизни еще один шанс, чтобы искупить свою вину. Это стремление и объединило их с Джоном Пилескисом.

Так что к тому моменту, когда Винсент и Антонио вышли на связь, с поручением Николая разъяснить суть готовящейся вселенской катастрофы и сколотить заговор с целью побега и угона космического корабля, - заговор этот почти что сложился сам собой. Призыв к дерзкой попытке спасения человечества руками приговоренных упал на благодатную почву и незамедлительно принес желанные плоды.

План Николая был прост: случайно или умышленно, Зевс сам поместил по соседству с ядом противоядие, указав Харлампию, что графит ("Черный брат", один из "повелителей молний") способен поглотить вещество астероида без остатка. Нужно было набрать достаточное количество графита, чтобы впитать все вещество-катализатор, доставить его к Юпитеру и сбросить - и тогда искусственная звезда погаснет сама.

В компании заговорщиков оказались все специалисты, необходимые для осуществления этого плана. Пилескис, по молчаливому согласию остальных, озаботился детальной разработкой плана побега, захвата космического корабля и загрузки его графитом. Клайтон, по его распоряжению, отправил на волю первый список поручений: узнать у Николая, каков был вес обломка астероида, сброшенного на Юпитер, и выяснить, где в досягаемой близости оказались затоплены наводнениями заводы по производству оборудования для атомных электростанций. Получив эти данные, заговорщики смогли рассчитать, сколько графитовых стержней понадобится для поглощения всего вещества астероида и где достать их в таком количестве.

Когда все теоретические расчеты были произведены, настало время приступать к практическим действиям. По заданию Николая Винсент узнал, когда ожидается сильная магнитная буря. Этот день - день накануне казни международного преступника Гаврилова - и был назначен для побега. Даррен Клайтон должен был испортить все управляемые компьютерами механизмы дверей и создать помехи в видеокамерах слежения. Бежать было решено через вентиляционную шахту. Для физически натренированных и приученных к быстрым бесшумным действиям военных это не должно было составить особого труда.

Сложнее обстояло дело с покупкой гидросамолета, на котором заговорщики должны были бы добраться сначала до затопленных заводов, а потом до космодрома. Деньги для этого у Антонио были, но он не мог совершить покупку сам - его знал весь мир, и стало бы яснее ясного, что он намеревается выручить своего друга и его соратника. Это было бы все равно, что прийти к начальникам тюрем и открыто сообщить о заговоре. А Винсент был слишком молод, чтобы иметь такие деньги, и неизбежно навлек бы на себя подозрения.

И вновь помощь пришла с совершенно неожиданной стороны. Взять на себя приобретение гидросамолета согласилась... Денна, бывшая синьора Каротти, а ныне госпожа Барх Атинайкос.

**** Старая любовь не ржавеет ****

==================================

Антонио, погруженный в тяжкие раздумья, рассеянно переходил дорогу и едва не угодил под автомобиль, в котором ехала Денна с детьми. Шоферу еле удалось вовремя затормозить: от толчка Антонио упал на капот, но отделался всего лишь синяками.

Тонированное стекло салона опустилось, и Денна, высунувшись чуть ли не по грудь, бурно выразила свое возмущение:

- Эй, ты, осел! Совсем, что ли, обалдел - под колеса кидаешься!? Тебе, что, жить надое... Антонио?!!

- Да, я Антонио. Извините, пожалуйста, что напугал Вас. Я готов возместить ущерб, только не обращайтесь в дорожную полицию... - все еще занятый своими мыслями, археолог не удивился, что его назвали по имени, и не разглядел, кто чуть не сбил его.

Денна побагровела:

- Что значит - извини"те"?! Ты, подлец, никак, не узнаешь меня???

У Антонио как будто пелена упала с глаз. Ему захотелось провалиться в люк или убежать со всех ног... Но он только отряхнул одежду и сказал:

- Денна... Здравствуй, Денна.

В машине опустилось стекло с другой стороны, и выглянули сын и дочь.

- Смотри... это же наш отец! - пробасил сын.

Дочь фыркнула и отодвинулась от окна. Антонио продолжал в замешательстве стоять вплотную к капоту.

- Что ты застыл посреди дороги? - раздраженно бросила Денна.

- Я поражен тем, как ты сильно изменилась, - ответил Антонио, отступая на тротуар. - Хорошо выглядишь!

- Спасибо, - равнодушным голосом отозвалась Денна на дежурный комплимент. И вдруг предложила:

- Пойдем, посидим в кафе! Как влюбленные...

Антонио хотел было изобрести вежливый предлог отказаться, но почему-то согласился. Дав указания шоферу и отпустив его, Денна взяла Антонио под руку и направилась с ним в кафе.

Есть и пить археологу совсем не хотелось, и он, вяло ковыряя вилкой остывающее мясо, выслушивал, как поживает Денна без него. Она поживала замечательно - сделалась знатной дамой, как и мечтала всю жизнь, Барх по-прежнему в ней души не чаял и выполнял любой ее каприз, дети стали на удивление послушными, мальчик учится на юриста - и ему прочат блестящее будущее на поприще адвокатуры... если только это будущее состоится.

Последнее замечание Денны Антонио пропустил мимо ушей и поинтересовался:

- А какими судьбами ты здесь, в Гааге?

- У Барха здесь неподалеку есть один из заводов - он решил перепрофилировать его, чтобы принять участие в программе "Ноев ковчег"... строительстве космических кораблей для нашего спасения... Говорят, непосредственным участникам программы и их семьям стопроцентно обеспечено место на корабле.

Антонио вздохнул. Приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но передумал и снова вздохнул.

- А еще, - продолжила Денна, - я приехала посмотреть на казнь твоего дружка Гаврилова, ведь это по его милости наша жизнь повисла на волоске!

- Денна, Денна... - огорченно покачал головой Антонио. - Вся беда в том, что его смерть ничего не изменит! А вот если бы его оставили в живых и выслушали, он спас бы всех нас... Он даже знает, как это сделать!

- Э, нет, хватит с нас его бредовых идей! Прямая ему дорога в петлю!

Антонио поморщился, но промолчал. Повисла пауза...

Усыпанная перстнями рука Денны неожиданно мягко легла на сжатый кулак ученого. Он удивленно вскинул глаза.

- Тони... - в полумраке кафе лицо Денны оказалось вдруг совсем рядом с его лицом. - Я очень по тебе скучаю, Тони! Барх, конечно, замечательный муж, нет слов - но как любовник он не стоит и мизинца твоего!

Первым побуждением Антонио было отшатнуться, отдернуть руку и поставить бывшую жену на место. Но в ту же секунду у него созрел дерзкий и, надо признаться, не совсем чистоплотный план. Стараясь улыбаться как можно любезнее, он накрыл руку Денны своей. Она вздохнула и затрепетала.

- Давай спрячемся от всего мира, Тони! Давай устроим новый медовый месяц!..

- Какое заманчивое предложение, милая Денна! Но месяц - это слишком много, даже для такого пылкого мужчины, как я... Да и что скажет Барх!

- Ах, да не волнуйся ты о Бархе, он сейчас по уши в работе, он и не заметит моего отсутствия... Хорошо, Тони, пусть это будет неделя! Медовая неделя...

Денна томно закатила глаза и облизнула ярко накрашенные губы, будто и впрямь слизывая с них мед.

- Нет, моя драгоценная, недели тоже будет многовато.

- Почему нет?.. - Денна обиженно надула губы, не зная, плакать ей или залепить Антонио пощечину, умолять или негодовать.

- Потому, сладкая моя, что меня каждая собака знает, и обязательно найдутся любопытные уши... и глаза... тогда прощай одиночество вдвоем! Я уже представляю газетные заголовки: "В день казни преступника века его лучший друг забавляется с женой миллионера!"

- Да, ты прав... - нехотя согласилась Денна. - Казнь уже через четыре дня... Я и сама бы не хотела пропустить это зрелище!

Заметив, как против воли нахмурился Антонио, она поспешила сменить тему:

- Что же нам придумать?.. Знаю! У нас ведь вилла на Канарах, и сейчас там никого нет... Отправимся туда!

- Угу... - промычал Антонио. - А в аэропорту паспортный контроль... Это все равно, что поместить о нашей поездке объявление в газету.

- Ну тогда я не знаю, что делать... - в голосе Денны послышались слезы.

Только этого сейчас нехватало!.. Антонио поспешил воскликнуть:

- Я знаю! Купим гидросамолет с автопилотом и не будем ни перед кем ни в чем отчитываться! Слетаем на денек туда и обратно и вернемся, как ни в чем не бывало.

- Но как я объясню Барху, куда бухнула столько денег сразу? У меня же нет своего счета, он просто открыл мне один из своих...

- А тебе ничего не придется объяснять. Я дам тебе нужную сумму. Это не вызовет подозрений - ты же растишь моих детей.

- Замечательно! - воскликнула Денна и захлопала в ладоши.

Рядом с их столиком тут же возник официант:

- Чего изволите?

- Вашего лучшего вина! - с сияющими глазами выпалила Денна.

- Сию минуту!

Официант исчез.

- Сожалею, Денна, но тебе придется пить одной... - Антонио стал подниматься из-за столика.

- Как это? Ты куда??

- Скоро наступит время свиданий с заключенными, а навеселе меня туда не пустят... - Антонио осекся, почувствовав, что испортил если не все, то многое. Он поспешил напустить на себя заговорщический вид:

- Нет, не слушай меня... Просто, зачем пить такое прекрасное вино в каком-то кафе, пусть даже и дорогом? Лучше сбереги эту бутылку для нашей ночи! Она будет незабываемой, вот увидишь...

Так и не успев как следует рассердиться, Денна вновь просияла:

- Ты хорошо говоришь... Так и поступлю.

Она порылась в сумочке:

- Вот номер моего сотового... Позвони, когда соберешься перевести деньги!

- Спасибо! Это будет скоро!

И, подарив на прощание Денне многообещающий поцелуй, Антонио вышел из кафе.

Удалившись из поля зрения бывшей супруги, он хотел стереть ее помаду, но прислушался к себе - и не стал. В памяти всплыли счастливые мгновения, пережитые с ней так бесконечно давно... Или правду говорят, что старая любовь не ржавеет?..

Николай - разумеется, по-древнегречески - первым делом спросил про гидросамолет.

- Пока не купил, - ответил Антонио. - Но уже знаю, как, и скоро сделаю это. Придется, правда, потрудиться - очень потрудиться.

- Так уж прямо и очень? - хитро прищурился Николай. - Что-то ты темнишь, Анто... И губы у тебя в помаде - неужто Галя здесь?

- Послушай, Нико!.. - Антонио неожиданно поймал себя на том, что злится и волнуется. - Для тебя... для нас что главное? Чтобы гидросамолет был. А как я его достану - пусть это тебя не беспокоит.

- Странно... Не похоже на тебя! Ну да ладно. Не хочешь, не говори. Надеюсь, в твоем способе нет ничего криминального.

- Надьейся и жьди! - пропел Антонио на плохом русском.

Николай совсем перестал что-либо понимать, но больше вопросов не задавал, только уточнил еще раз время побега и место условной встречи.

Покупка гидросамолета прошла без сучка без задоринки, и управлять им Антонио, благодаря автопилоту, научился сравнительно легко. Он мало понимал в воздухоплавании и навигации, зато умел водить автомобиль. Правда, парочку раз он чуть не уронил самолет в океан, но бдительный автопилот выручал. Во время этих опасных "нырков" Денна оглушительно визжала и прижималась к новоиспеченному авиатору. Он всем телом ощущал ее дрожь восторга и ужаса и старался не думать, что было бы, если б он пилотировал машину сам, без помощи надежной автоматики.

Вот и вилла... Подняв тучу брызг, Антонио довольно жестко посадил самолет на воду бухты. Заглушил мотор и весело повернулся к Денне:

- До берега придется плыть... Пожалуйте купаться, синьора!

В ту ночь он превзошел самого себя. Ни в первые дни после свадьбы, ни даже с Галиной в Мошково не был он таким нежным и страстным, неутомимым и изобретательным. Он отдал Денне всего себя, без остатка, и женщина почувствовала на пике экстаза, как душа ее вольно расправила примятые жизнью крылья и в завораживающем танце вылетела в раскрытое окно.

Неизвестно, где скиталась ее душа, но утро Денна встретила преображенной. Проснулся Антонио от того, что ее слезинка упала ему на лицо. Он протер глаза, с трудом освобождаясь от цепкой хватки сна, и не поверил им: Денна плакала совершенно безмолвно, без упреков и истерики, и как будто стыдилась своих слез.

- Тони... - с трудом выговорила она чужим, грудным голосом сквозь подавляемые рыдания. - А ведь я... я... вижу тебя в последний р-аз...

- Ну что ты, глупышка! - протянул он заметно дрожавшую руку и легким поглаживанием отвел с ее лица прядь волос. - Все образуется, не бойся! Не скажу, как, но мы не допустим катастрофы! И я еще успею тебе осточертеть...

- Не надо меня утешать, я не маленькая, - то ли всхлипнула, то ли горько усмехнулась она. - Это еще вилами на воде писано, спасете ли вы мир. И самолет тебе понадобился именно для этого... Я просто удачно подвернулась. Но я ни о чем не жалею! Ты и впрямь незабываемую ночь подарил мне!..

Продолжение следует....

Глава восьмая: Противостояние